Читая эту главу, помните, что не у всех детей развивается столь сильная зависимость от условий засыпания, чтобы это порождало проблемы. Скажем, вы всегда укачиваете ребенка, чтобы уложить, но дальше он всю ночь не нуждается в вашей помощи, чтобы продолжить сон после нормальных кратковременных пробуждений. Значит, проблемы нет и незачем переставать укачивать его вечерами. Если впоследствии у него все-таки разовьется навязчивая ассоциация между засыпанием и укачиванием, тогда вы ею и займетесь. (Далее в этой главе вы найдете раздел «Общие замечания», где рассказывается о том, какие варианты ассоциаций со сном формируются в зависимости от места и времени.) Если же отход ребенка ко сну и ночные бодрствования все более затягиваются и беспокоят вас, как в случаях, описанных в этой главе, нужно изменить ассоциации, чтобы проснувшийся среди ночи малыш не оказывался в непривычной ситуации.
Этот принцип остается неизменным независимо от того, спит ли ребенок в собственной кровати или в вашей. Правда, в случае совместного сна чуточку сложнее отказаться погладить его по спинке, когда он проснется, отложить или отменить ненужное кормление. Но общий принцип таков: засыпать ребенок должен в том месте и условиях, в которых проведет всю ночь.
Ассоциации с засыпанием: типичная проблема
Бетси доставляла родителям массу хлопот. Продолжительный ночной сон сформировался у нее еще в три месяца, но вскоре она стала постоянно просыпаться. Когда мы познакомились, ей было уже десять месяцев, но родители по-прежнему каждый вечер боролись за то, чтобы уложить ее спать, и каждую ночь она по многу раз просыпалась. Вечером она не могла уснуть, если мама или папа не укачивали ее и не гладили по спине минут по 20. Она как будто старается не уснуть, жаловались родители: вроде бы задремлет, но вдруг открывает глаза и оглядывается, а потом снова начинает дремать. Когда она, наконец, крепко засыпала, можно было через 15 минут попытаться переложить ее в кроватку, но стоило поспешить, и она обязательно просыпалась, ударялась в крик, и все приходилось начинать заново. Трудно было понять, достаточно ли крепко она спит. Иногда вместо укачивания удавалось обойтись поглаживанием по спинке, когда она лежала в кроватке, но, опять-таки, стоило остановиться раньше времени, она просыпалась и плакала.
Заснув так крепко, что ее можно было оставить или опустить в кроватку, не разбудив, она спала несколько часов. Но между полуночью и четырьмя часами утра обязательно просыпалась несколько раз, отчаянно рыдая. Сама она не успокаивалась, хотя ничего у нее не болело. Когда мама или папа начинали ее укачивать, она тут же затихала и засыпала. Как и при вечернем укладывании, нужно было дождаться глубокого сна, чтобы вернуть ее в кроватку, но ночью на это редко уходило больше пяти минут. С четырех до шести утра она спала спокойно, однако утром обычно просыпалась в слезах. У Бетси было два дневных сна, утренний и послеобеденный, и всякий раз ее приходилось укачивать до полного засыпания, точно так же как и вечером.
