– Я все решила: мирные переговоры закончены. Я больше не люблю тебя. Я хочу, чтобы ты ушел прямо сейчас. Мы разводимся через суд. Ты измотал меня. Ты вынул из меня всю душу. Я так больше не могу и не хочу продолжать. Уходи, пожалуйста.
Я говорила спокойно. Он же разразился слезами, упал на колени и принялся умолять меня одуматься.
– Хуан Карлос, не нужно спектаклей, просто уйди, прошу тебя. – Я была непреклонна.
– Но ведь мы всю ночь занимались любовью! – попытался возразить он.
– Мы уже много месяцев занимаемся сексом, – парировала я.
– Подумай немного!
– Я приняла решение. А чтобы у тебя не осталось сомнений в том, что я настроена крайне серьезно, загляни на «Фейсбук»: я поменяла социальный статус и написала, что мы разводимся.
Хуанки переменился в лице. Он-то думал, что, устроив цирк с нотариальной конторой, избежит развода, но получилось наоборот. Он лишь ускорил разрыв и разозлил меня. А меня опасно доводить до точки кипения. У меня большой запас терпения, но, когда человек переступает черту, я ухожу стремительно, не оглядываясь и не объясняясь. Возможно, кто-то воспринимает это как бегство. Ну и ладно. Главное, что сама я знаю: это осознанное и обдуманное решение.
– Любимая, для чего мне теперь жить? – предпринял он последнюю отчаянную попытку.
– Это не моя проблема, прости.
Он начал с мрачным видом собирать вещи, а немного погодя позвал собаку, но я его остановила:
– Нет, собака останется со мной. Ты не в том состоянии, чтобы я могла доверить тебе живое существо. Макс, домой, – скомандовала я. Пес повиновался.
– Не поступай со мной так, ты же знаешь, как я люблю Макса! Не отнимай у меня сразу все. – Хуанки старательно давил на жалость.
– Напоминаю, что ты живешь в отеле, в котором не разрешается содержать собак, – парировала я.
– Я буду ночевать в машине, только бы быть с ним!
– Ну уж нет. Я не хочу, чтобы моя собака спала в машине. А ты можешь делать что хочешь. Заведи себе свою собаку, например.
– Но Макс и моя собака тоже!
– Да? Серьезно? Заплатила за него я, вырастила его я, выгуливали его я и моя дочь, деньги на его содержание тратила я. Я что-то пропустила?! – Я ощутила прилив гнева. – Уезжай немедленно, а за остальными вещами зайдешь потом. Отдай ключи и мои кредитки.
Он сдался без боя. Отдал все, что я потребовала, и ушел.
Правда, перемирие было коротким, как и следовало ожидать. Он засыпал меня звонками, на которые я не отвечала, и сообщениями, которые я игнорировала. Хотя порой все же писала что-нибудь вроде: «Ты для меня больше не существуешь». Но он не унимался, и через неделю мне это осточертело. Мне и так было тяжело, а он еще сильнее трепал нервы. Я написала ему: «Если ты сейчас же не прекратишь писать мне и Кате, я с этим телефоном пойду в полицию и попрошу, чтобы тебе запретили со мной контактировать каким бы то ни было способом». Памятуя случай со своей матерью, он быстро одумался.
