Мне в том году исполнилось тридцать три, и незадолго до дня рождения моя тетя заметила: «Возраст Христа». Я отшутилась: «Надеюсь меня не распнут».
Тем же вечером я записалась к частному травматологу и в назначенный день пришла на прием. Врач оказался любезным мужчиной за пятьдесят. Он объяснил, что у меня гигрома и что, если повезет, удастся обойтись без операции, ограничившись консервативным лечением – введением в шишку противовоспалительных препаратов. А для начала он выдал направление на УЗИ и другие анализы, которые сделали уже на следующей неделе.
Дождавшись результатов всех анализов, я снова пришла к Хосе Паласиосу Кабесасу (именно так звали моего «доброго доктора Айболита»), который велел через пару недель приехать на процедуры. Что я и сделала – аккурат перед поездкой в Бенидорм.
– Я смогу вести машину после процедуры? – поинтересовалась я.
– Да, конечно, это всего лишь укол, – ответил эскулап.
С этими словами он извлек огромный шприц и начал вводить какую-то жидкость в шишку. Шприц входил плохо, из-за чего инъекция причиняла сильную боль.
– Хосе, а ты не мог бы добавить наркоз? Мне очень больно, – сквозь зубы процедила я.
Кстати, в том, чтобы называть всех на «ты», в Испании нет ничего необычного. В разговорах между собой взрослые люди всегда используют местоимение «ты», в том числе в беседах с врачами, полицейскими и служащими банка. Исключение составляют разве что старики и судьи, к которым по традиции обращаются уважительно.
– Разве больно? – отозвался он. – Ну потерпи еще.
И экзекуция продолжилась.
Следующий прием врач назначил через две недели – сразу после весенних каникул. По дороге в Бенидорм машину вел Хуанки: мне мешала сильная боль, которая так и не прошла до конца отпуска. Очередная ложка дегтя, подпортившая отдых.
Спустя пару дней после возвращения в Эскориал я отправилась на прием к Хосе.
– Что ж, раз боль такая сильная, будем оперировать, – с порога заявил он.
– Хосе, но разве это нормально, что рука болит уже две недели? – осторожно поинтересовалась я.
– В медицине возможно все.
Мне – человеку, имеющему некоторое представление о медицине, – такой ответ показался странным. Впрочем, за последние годы я, кажется, привыкла к любым странностям испанских врачей.
– Ладно, а что за операция?
– Сущий пустяк: один маленький разрез, ты даже ничего не почувствуешь и уже через полчаса поедешь домой.
– Звучит неплохо. Резать так резать, – согласилась я.
В назначенный день я приехала в больницу. Меня проводили в общую палату, дали специальную пижаму, чтобы я переоделась перед операцией. Пришел Хосе, как всегда, настроенный оптимистично.
