Эмигрантка. История преодоления | страница 47
– Как дела? – радостно поинтересовался он.
– Очень плохо. – Его лицо вытянулось от удивления. – Мой муж несколько месяцев подряд лежит в больнице, у меня куча работы, я не успеваю заниматься домом, моя дочь предоставлена сама себе, а я, имея восьмилетний водительский стаж и отъездив более пятисот тысяч километров в двадцати странах мира, пересдаю практический экзамен в третий раз.
Эту тираду я произнесла с каменным лицом. Экзаменатор смотрел на меня с открытым ртом. Наконец к нему вернулось самообладание.
– Не надо было сообщать мне все это.
– Почему? Потому что я все равно не сдам? Само собой! Я же, во-первых, женщина и, во-вторых, иммигрантка. Значит, меня ждет еще не менее трех пересдач.
Стоит ли говорить, что в тот день я получила права?
Тем временем несколько недель в больнице растянулись на четыре месяца. До сих пор вспоминаю их с болью в сердце. Мешок, прикрепленный к ране, внутривенное питание, постоянный шум медицинского оборудования. Соблюдать режим муж отказывался. То он кричал на врачей и медсестер, то порывался выписаться досрочно, то выпрашивал у меня запрещенную еду и алкоголь, то угрожал, что покончит с собой. Как-то, отпросившись на несколько часов домой, он прямиком направился в бар, выпил несколько бокалов вина и съел все, что попалось в поле зрения, несмотря на мои протесты. Через час у него началось жуткое обезвоживание, сопровождавшееся сильными судорогами по всему телу. Я поймала такси, и мы мчали на другой конец Мадрида, как в американских боевиках. Еле доехали до врача. Еще немного, и он умер бы.
После того случая Хуанки сдал окончательно. Поняв, что не может покинуть палату даже на полдня, он впал в черную депрессию. Я попросила прописать ему сертралин – антидепрессант, который мне однажды назначали на несколько недель (дело было после аварии, в которую я попала по вине Сережи). Врачи сопротивлялись, ссылаясь на необходимость посоветоваться с психиатром, которого в больнице не было, но наконец поддались на мои уговоры. Они давно перестали спорить со мной о методах лечения и привыкли к моему вечному присутствию в палате. Особенно их убедил один инцидент. Отменив морфины, лечащий врач назначила Хуанки успокоительное, от которого у него сорвало крышу – по-другому не скажешь. Он так наорал на врача, что та, обычно очень спокойная, вылетела из палаты, хлопнув дверью. Я тут же примчалась в больницу, успокоила обоих и настояла на отмене лекарств, после чего состояние мужа заметно улучшилось.