Святослав всегда высказывался решительно и скоро, а уж потом воеводы речи вели и обсуждали решения князя. Вот и сейчас загалдели, посыпались вопросы. Многих удивляло, зачем водным путем отправлять молодежь воинскую, зачем разделять отряды? Да и разумно ли предлагать печенегам Кури воевать вместе с русами в Болгарии, когда Святослав, отправляясь на болгар, уже заключил союз с мадьярами? А мадьяры и печенеги никогда меж собой не ладили: ныне оседлые мадьяры еще не забыли, как они делили степи близ устья Днепра с печенегами и те изгнали их всем племенем. Так как же Святослав надеется их объединить? Да и Хортицу без охраны оставлять нельзя. Не ровен час, печенеги опять выйдут к порогам. Это сейчас они развеяны, как прах. А если сойдутся опять? Кто защитит Хортицу, кто отгонит копченых с днепровских порогов? Да и Малушу с дочерьми нельзя оставлять без надежной защиты.
Последний довод высказал Свенельд. Святослав даже хмыкнул: ишь волнуется о дочери, от которой некогда отказывался. Иные и не ведают, что это он – родитель Малуши, а не какой-то лекарь Малк из Любеча.
Только когда все высказались, князь принялся отвечать. Он восседал во главе длинного стола; сперва чинно, как и положено предводителю, – откинувшись на резную спинку кресла, положив руки на подлокотники в виде конских голов. Но пока говорил, едва сдерживался, чтобы не вскочить, а затем даже кулаком по столу хватил, так что кубки подскочили. Привычному к вольной походной жизни князю в палатах было тесно, душу словно маяло что-то. Но отвечать надо было. Люди верят князю, когда он не скрывает ничего, когда делится, дает знать, что у него все продумано и решено.
Говорил Святослав: отряды тех новобранцев, что к коням не приучены, следует отправлять водой, чтобы не тормозили быстрые переходы войска. А с печенегами и мадьярами он поладит, добычу им пообещает богатую, отдаст под руку кое-какие захваченные болгарские города и усадьбы. Печенеги – они жадные, добыча их всегда прельщает. Что касается защиты Хортицы… Тут князь помедлил, а затем, оборотившись к Свенельду, закончил:
– Неужто тут кто-то думает, что я ладу свою и детей своих без защиты оставлю? Пока Хортица не будет укреплена достойно, я отсюда ни шагу.
А что надумал, так и не сказал. Может, поэтому, когда воеводы гурьбой покинули покой, Свенельд остался за столом.
– Что-то темнишь ты, князь пресветлый.
– А тебе все надо знать? – огрызнулся Святослав и гневно, сквозь стиснутые под ощетинившимися усами зубы, добавил: – Привык ты при матушке главой Руси себя чувствовать. Но я тебе не Ольга, которая во всем своего воеводу слушала.
