- Я тебя заклинанию обучу, - наконец решил он. - Будешь тянуть из Виттории магию, если она согласится, конечно. Но выхода другого не вижу. Искать артефакт - времени нет, да и не уверен я, что у Ардариона такое имеется.
Виттория только пискнула, что при должном воображении вполне могло сойти за ее согласие, как парни и решили. Обучение заняло меньше минуты, Джанни даже подумал, что из Роберто получился бы неплохой маг, если бы не принципы. Впрочем, если Витторию расколдовать не получится, то вполне можно будет к этому и вернуться. Он осмотрел все, что они оставляли, и невольно поморщился - времени на уборку уже не было, а Ардарион страшно не любил у себя беспорядок. Но ничего, должен же он понять. Вон, и записка на столе с извинениями.
- Ничего, вроде бы, нужного не забыли, - наконец сказал Джанни. - Все, к лестнице.
Тут Роберто заметил еще один лист, с буквами, и быстро засунул в карман. Ведь плохо же выйдет, если у Виттории возможности сообщить им что-то нужное не будет. А теперь, да, ничего нужного точно не забыли.
Они поднялись на чердак, активировали артефакт невидимости и осторожно вылезли через слуховое окошко, стараясь ничего не потревожить и не произвести лишнего шума. Джанни выглянул из-за трубы. Эльф теперь стоял в компании молодого инора, вида настолько угодливого, что неприятно смотреть было. Длинноухий выговаривал ему, а тот, видно, оправдывался. Очень униженно. Старшего инора пока не было, не быстрое это дело - стражу вызывать. Джанни перекинулся, с трудом балансируя на небольшой площадке для взлета, и мотнул головой к себе на спину. Роберто быстро залез, без всякого звука. Только теперь он подумал, что им нужно было еще полог молчания активировать, но такого артефакта они с собой даже не взяли, а возвращаться и искать смысла особого не было. Даже если эта компания услышит их взлет, то определить, куда они направились, все равно не сможет. Искать их будут где угодно, только не в Гарме. Но Джанни стартовал настолько мягко, что парочка наблюдателей ничего не заметила. Звуки движения крыльев поглотил дневной уличный шум. Правда, одно ухо у эльфа задергалось, пытаясь поймать нечто необычное, возникшее в привычной картине. Но сколько он ни шарил глазами по окрестности, так ничего и не увидел.
В этот раз Роберто летел с гораздо большим комфортом. Пусть жесткость дракона под попой никуда не делась, но зато тепло было, и можно уже с большим интересом осматривать все места, над которыми они летели. Магия шла от Виттории тоненьким, едва заметным для обоих потоком. Для девушки это ощущалось дуновением слабого летнего ветра, и она подумала, что, наверно, вдвоем с Роберто они и по-настоящему магичить могут, а не только артефакты заряжать. Ведь все зависит от точки зрения - можно считать, что ее используют, а можно считать, что она помогает. Ведь без нее Роберто ничего не смог бы сделать. После появления служанки в доме дракона, девушка поняла, насколько серьезным оказалось положение, в которое попали ее спасители. Роберто участие в таком деле вполне могло стоить карьеры. Если не удастся доказать, что она - действительно девушка. Эльф сказал, что человека в ней никто не увидит, так и получилось. Ничего особенного не смог углядеть даже специалист по филларам. Колдовство, которое использовал ее отчим, было очень сильным и умелым. Эльфы не смогли или не захотели помочь. Человеческие маги оказались бессильны. Даже единственный известный ей дракон сказал, что он не видит за этим обликом девушку. Наставник Джанни старше и опытней, вся надежда теперь на него. Но если и он ничем помочь не сумеет, то она навсегда останется животным, а Роберто не сможет вернуться в Лорию. И если это так, то получается, что единственный доступный им источник дохода - это магия. Виттория подняла мордочку и внимательно посмотрела на Роберто. Парень выглядел полностью поглощенным картиной, что расстилалась перед ними. В другое время и сама Виттория с наслаждением бы смотрела на эти виды, но сейчас слишком грустные думы легли на ее сердце. Решено, если ее участь - остаться филларом, то она согласна делиться магией с Роберто. Но только... только после того, как они отомстят ее отчиму. Позволить, чтобы человек, разрушивший ее жизнь и жизнь этого отзывчивого молодого человека, продолжал существовать как ни в чем не бывало, она не могла. Ее душа требовала мести. Мести за себя и за жизнь мамы. Теперь она была уверена, что та прожила бы еще долго, не свяжись с этим мерзавцем, таким добродушным и улыбчивым.
