- Кто сколько может, - подтвердила гостья.
- Обождите минутку.
Дар зашла в кабинет, открыла шкатулку, в которой хранились деньги. "Сколько же дать? - подумала растерянно она. Вспомнила о детях. - Трое это много..."
Она вынесла три четвертных, подала женщине через порог. Та механически взяла, затем, рассмотрев купюры, удивилась, даже испугалась.
- Что вы - такие деньги! Ну, рубль там или три. Не надо, что вы!
- Берите, берите, - сказала Дар. - Это сиротам.
Вечером, за ужином, она рассказала о несчастье Геннадию. Тот слушал невнимательно, допивал чай.
- Знаю я этого алкоголика, - жестко заметил о покойном.
Дар сказала о соседке, которая собирала на похороны, о детях. Алешин кивнул головой: надо, мол. Дар вскользь назвала сумму и беззаботно сообщила, что она сегодня открыла для себя музыку Грига - передавали по радио.
- "Даже заплакала, - похвалилась она. - Я уже научилась плакать, представляешь?!
Алешин поперхнулся чаем, поднял на нее бессмысленные глаза.
- Сколько? - переспросил он. - Сколько ты ей дала?
- Семьдесят пять, - ответила Дар. - А что? У нас же есть еще.
Алешин отставил недопитый чай, криво улыбнулся.
- Глупо, конечно, ссориться из-за денег. - Он помолчал. - Но в нашем громадном городе тысячи алкоголиков и каждый день кто-нибудь умирает. Каждый час. А может, и чаще. Я не могу содержать всех сирот. Не понимать этого не может даже... инопланетянин, из какого бы института он ни был. Прости, Дар, но ты просто ненормальная. И болезнь прогрессирует...
Он ушел в кабинет, но работал мало - ходил, даже закурил, что бывало с ним крайне редко.
Дар попробовала почитать газету. Она опять остро почувствовала, что, несмотря на колоссальный объем информации, которую усвоила перед отбытием на Землю, ей катастрофически не хватает знаний о людях, их привычках, частной жизни. Попробовала, но читать не смогла. От жгучей обиды наворачивались слезы, газетные строки дрожали и расплывались. Вот тебе и жертвенность, и опекунство... Вот любовь по-земному.
Дар разделась, выключила свет. Через полчаса в спальню пришел Алешин и тоже лег. Помолчал, затем неловко попытался обнять:
- Хватит дуться. Расскажи лучше, как там на звездах.
Дар судорожно вздохнула, будто всхлипнула.
- Чисто там, - сказала она и отвернулась.
Алешин прислушался: жена чем-то стучала на кухне. Он тихонько прошел в гостиную, открыл бар. Хотелось холодного - фужера два-три "эрети" со льдом, чтобы снять липкую тяжесть дневной жары, разом погасить заботы дня, которых сегодня было как никогда много. Но лед на кухне, а там Дар со своим дурацким отношением к спиртному: всякий раз, когда ему ну просто необходимо выпить, замирает и смотрит так, будто он по меньшей мере пьет серную кислоту.
