Вот тебе и на. Никак у Хишакха в плену оказался юный фоссегрим — дух водопадов и бескрайних вод? Но водопадов здесь нет, они только в Къергарских горах. Значит, мальчишка оттуда?
В его руках появилась переливающаяся серебром и небесной голубизной флейта. Волшебный инструмент, нечеловеческий. Каждый фоссегрим имеет свой собственный, ведь именно в нем может жить его душа.
Я смутно догадывался, что именно он хочет сделать. Лишь бы не помешали. Впрочем, за окном давно ночь, только звезды сияют с черно-синего бархата ночных небес. Внизу веселье и шум, никто не станет сюда подниматься.
Первые звуки флейты прозвучали тихо и немного неуверенно, будто фоссегрим давно не брал ее в руки. Но спустя мгновение это прошло. Еле слышная звенящая мелодия заполнила все вокруг. В какое-то мгновение показалось, что звезды стали ближе, а холодный воздух обдал лицо. Мелодия словно убаюкивала, шептала, плела загадочный узор, утягивая в свое прозрачное кружево. Комната перед глазами дрогнула, развеялись висевшие на деревянных стенах шкуры, потом исчезли и сами стены. Пол под ногами разошелся, оконные стекла звякнули и, будто лед, растаявшими прозрачными струйками стекли вниз. Голос флейты стал громче и уверенней, наконец обретя нужную силу.
Еще какой-то миг — и я уже стоял на палубе некогда великолепного драккара, небо сплошь заволокло грозовыми тучами, безостановочно вспыхивали ослепительные зигзаги молний. Ледяные волны северного моря злобно и беспощадно били в борта, играя кораблем, как жестокие дети. Бешеный ветер рвал белые паруса с кобальтово-синим гербом, казалось, еще чуть-чуть — корабль перевернется и пойдет ко дну. А может, и станет забавой для гигантских кракенов, живущих в этих водах. Но вот беда — гребцов всего несколько человек — они изранены и избиты, их одежда превратилась в лохмотья, волосы спутались, и почти на всех лицах и руках запеклась черная корка крови. Юный фоссегрим, белый от ужаса и напряжения, пытался попадать в ритм, но все время сбивался. Статный мужчина на носу корабля отдал команду, но ветер заглушил его слова, хохоча и завывая демоническими голосами.
Мелодия флейты задрожала: ветер стих, голубые глаза вожака безнадежно смотрели по сторонам. Тишина перед бурей — хорошего не жди. Синий герб был мне знаком: это знак Хозяина Штормов — повелителя Островов-призраков. Только вот те, кто на борту, ему явно не служили. Пленники, беглецы, каким-то чудом сумевшие обмануть всевидящих стражей и морских псов и увести корабль, выйдя в открытое море. Но северное море — это почти всегда смерть. Заблудиться и потеряться там очень легко. Потому столько дикой тоски в глазах вожака, потому так отчаянно работают веслами гребцы.
