— Сколько же его можно намыть за целый день? — Саблина охватил азарт. Он присаживался, нагребал песок, болтал лоток все более уверенными движениями уже не заботясь о сохранности совсем уж мелких золотинок. Почти в каждой промывке попадались самородки. Было даже несколько очень крупных почти с фалангу большого пальца.
Ближе к сливу стало попадаться все больше самородков. Женька уже не обращал внимания на мелочь, сосредоточившись на количестве кое-как промытого грунта
— Точно, жила совсем рядом. Рукой подать.
— Надо остановиться. — Такая простая мысль пришла в голову только к обеду, когда Саблин продрог и почти не чувствовал ног от холода. — Не дай бог затянет. Заболеешь и все. Никакое золото не спасет.
Добытое приятно тяжелило карманы брюк.
Так и не растянув сеть, Женька пообедал супом из пакетика и вновь занялся старательством. Утром Саблин снова мыл на особенно удачливом месте. Жизнь в эти дни он вел весьма насыщенную. Ложился в темноте, спал с глупой улыбкой, вставал на рассвете, постоянно копошился в воде, все больше наполняя резиновый мешок драгоценным металлом.
Вспомнил он себя только тогда, когда в кипящую в котелке воду полетел последний пакетик с супом. Еды больше не было. Если не остановиться можно подохнуть от голода. Золотая лихорадка отступала под давлением обстоятельств. Захотелось выпить. Женька посмотрел на гидраху полную золотого песка и решил:
— Все. Хватит. С таким-то количеством неизвестно что делать. Золото ведь и погубить может. Теперь добыча не столько радовала, сколько заботила. Демонстрировать свое богатство совсем не хотелось. Только как его спрячешь на плоту? Придется тайник делать. Иначе никак.
Утром на берегу застучал топор. Впервые за время своего вынужденного переселения Саблин искренне рассмеялся. Новая жизнь вполне его устраивала, и он радовался словно мальчишка. Сколько еще всего предстоит в изменившейся судьбе?
Началась постройка плота. Опыт у Женьки уже имелся, и новое сооружение оказалось не в пример лучше старого. Он вновь установил на нем палатку и оборудовал скамеечку. Гидраха с золотом нашла себе место между слоями бревен в вырубленном тайнике. Перед отплытием Женька тщательно выстирал всю одежду, чтобы даже наметанный глаз не заметил на ней ни одной золотинки. Теперь он внешним видом совершенно соответствовал эпохе. Голову украшала нелепая бесформенная шапка, на плечи был накинут видавший виды армяк, а на ногах кожаные сапоги. На всякий случай Женька сплел некое подобие небольшого короба, который должен был заменять штурмовой рюкзак.
