— Здорово. — Саблин ничуть не удивился изумленному взгляду пастуха, внимательно ощупывавшему его одеяние. Немудрено, ведь его облик никак не соответствовал тому времени, к которому относилась одежда самого пастуха. Естественно, его вид для деревенского жителя был необычен.
— Здравствуйте, Ваше Благородие. — Пастушек справившись с первым волнением отвечал весьма бойко, да и напряженность в его теле пропала, сменившись легкой расслабленностью. Взгляд его при этом стал задумчивым, словно разговаривая он думал совсем о другом. Паренек даже покачал головой, внутренне обдумывая пришедшую в голову мысль.
— Заплутал я. — Женька ловко поднырнул под ощетинившуюся сучками лесину и подошел поближе. — Подскажи, как до села добраться.
— Здесь недалеко. К полудню в деревне будите. — Глаза пастушка лукаво сверкнули. — Надо только на тропу вернуться.
— Спасибо. — Саблину почудилось несоответствие. Уж слишком правильно изъяснялся пастушок, да и самодельный инструмент в его руках вызывал недоумение. — Разреши взглянуть на твой кларнет. — Паренек заволновался. — Не переживай. Мне эта штучка знакома. Ведь ты сейчас Моцарта наигрывал? Так до конца и доиграл. — Женька вопросительно приподнял бровь. — Или считаешь, что концерт для кларнета с оркестром, нельзя прерывать, когда его слушает почтенное стадо буренок?
— Смотрите. — Паренек нагнулся, подхватил инструмент и, сделав несколько шагов показал Женьке. В глаза бросилась явная хромота. Движения при ходьбе были несколько неуверенные и угловатые, будто передвигаться парню после травмы ему было еще в новинку, но кларнет пастушек держал нежно и вместе с тем крепко.
— Трости у тебя запасные имеются? — Внешний вид инструмента категорически отличался от того на котором в свое время немного играл отец Саблина, но тем не менее это был определенно кларнет. Такие делали до первой трети девятнадцатого века, а в Россию они попали в середине восемнадцатого.
— Есть. — Паренек ощутимо занервничал. Отдавать свой инструмент в незнакомые руки ему явно не хотелось.
Бросившие жевать коровы постепенно стягивались поближе, задумчиво помахивали хвостами и смотрели на собеседников, молча призывая пастуха продолжить играть.
— Зовут то тебя, маэстро, как? — Саблин опомнился и задал вопрос с которого надо было начинать диалог.
— Ванькой кличут. — Увидевший, что незнакомец не собирается покушаться на драгоценный инструмент, паренек вовсе успокоился и на ходу перестроил свою речь на простонародную.
