– Попробуй остановиться у Буреля, – ответила она, моля Бога, чтобы этот человек не услышал, как дрогнул от страха ее голос.
– Он не такой симпатичный, как ты.
Девушка рассмеялась и пошла дальше.
Симон говорил ей сегодня утром, чтобы она взяла с собой мачеху. Но Жюстин была на сносях, готовясь родить четвертого ребенка, потому передвигаться ей было сложно.
– Я могу сама о себе позаботиться, – ответила она Симону, засунув руку под корсет, где были зашиты маленькие ножны.
Она вытащила из них небольшой нож, замахала им перед носом все еще сомневающегося Симона и быстро запихнула назад, прежде чем он успел схватить его.
Теперь она очень надеялась, что сможет себя защитить.
Она почувствовала острый запах пота и рыбы, и в этот момент кто-то схватил ее за руку и резко повернул к себе лицом.
– Думаешь, что ты слишком хороша для таких, как я, малышка? Я вот мечтаю о кофе со сливками с утра.
Она посмотрела на перекошенное от злобы лицо моряка.
– Между прочим, малыш, – она быстро приставила нож к его горлу, – я думаю, что ты меня с кем-то путаешь. Я местный цирюльник, люблю очень тщательно брить.
Отбросив ведро, она приготовилась вогнать нож ему в горло.
– Permiso, señorita[1], – услышала она за спиной густой баритон.
Девушка стряхнула руку моряка, который тут же растворился в толпе, повернулась и посмотрела в сонные карие глаза смуглого симпатичного юноши.
– Чего надо? – Она все еще хотела пустить кому-нибудь кровь, надеясь таким образом доказать Симону, что может постоять за себя.
– Eh, pardon[2]. – Его французский был таким же неспешным, как и его испанский. – Разве вы не говорите по-испански?
Она перешла на английский:
– Вы можете извиниться на любом языке, каком пожелаете, просто не лезьте в чужие дела.
Она поддела одну за другой три пуговицы на его сюртуке и улыбнулась, когда они попáдали на доски пристани.
– Боже, какая вредная малышка! – воскликнул он по-английски, глядя, как пуговицы закатились в щель, исчезнув там навсегда. – Но, пожалуйста, позвольте мне застегивать и расстегивать жилет самому, когда мне этого захочется.
Он криво улыбнулся.
– Может быть, вы хотите, чтобы я и остальные отрезала, – предложила она, – поскольку одеваться… Эй, отдай!
Он с интересом рассматривал резную ручку ножа из слоновой кости.
– Конечно отдам, минутку. – Он осторожно провел лезвием по подушечке пальца и нахмурился, когда на пальце выступила красная полоска крови. – О боже, – прошептал он, глядя, как кровь закапала на землю, – возможно, вы могли бы рассказать мне, как найти доктора. Кажется, я поранился вашим ножиком.
