— Могу я вам помочь?
Сашенька опять засмеялась, но уже совсем иначе — было видно, что она поняла вопрос.
Не дожидаясь её ответа, брюнет спросил:
— Вы живёте в этом отеле?
Сашенька кивнула, показала ему ключ от номера и опять засмеялась.
— А вы здесь работаете? — кокетливо спросила она.
— О нет! — снисходительно улыбнулся брюнет.
— А в каком номере вы живёте? — сама от себя не ожидая, спросила Сашенька.
Он усмехнулся, оглядел её всю, так что Сашеньке показалось, что он ощупал её глазами, и проговорил:
— Пожалуйста, подождите минуту!
Потом отошёл к стойке администратора, что-то сказал там, и не спеша вернулся.
— Пойдёмте, — произнёс он, вперив в Сашеньку смородиновые глаза, — я могу показать вам свой номер.
И пошёл вперёд.
Сашенька послушно повлеклась за ним.
Вдруг он обернулся и сказал тихо:
— Мне нравятся блондинки…
Примерно через полчаса в номере у Аси Сашенька, захлёбываясь и поминутно оглядываясь, как будто опасаясь, что откроется дверь и возникнет господин Ливчик, рассказывала Асе:
— …Третий… Теперь уже трое!..
И далее с наивным бесстыдством, представляющимся ей каким-то особенным шиком, присущим только внутренне свободным людям, попыталась на словах изобразить Асе всё то, что произошло между ней и красавцем в синем пиджаке.
Ася, занятая своим макияжем, казалась безучастной к рассказу. И только, когда Сашенька присвоила новому знакомому порядковый номер, Ася фыркнула, отвернулась от зеркала к Сашеньке, и спросила:
— Ты что, рекорды бьёшь?
На что Сашенька отвечала, что «третий» — итальянец и красив как бог, и что любая девушка на её месте поступила бы также.
Когда, спустя время, сёстры отправились на прогулку, и божественный итальянец даже не взглянул в их сторону, Сашенька почувствовала себя уязвлённой. Но Асе удалось скоро успокоить кузину, внушив ей, что итальянец действительно хорош, а не смотрит, потому что… мало ли что.
Красивого итальянца Сашенька больше не встречала. И хотя она утверждала, что это ей безразлично, и она получила уже, что хотела, на самом деле она грустила, потому что мечтала о нём и в мечтах уносилась так далеко, что видела себя гражданкой Италии.
X
Каждый день повторялось одно и тоже. С утра господин Ливчик уезжал куда-то, а Сашенька и Ася отправлялись гулять. Вечером встречались в отеле, ужинали и расходились спать. Ася, едва пересекли границу, забыла совершенно о своём Боре. И во всё путешествие ни разу, ни единым словом не обмолвилась о нём. Да и Сашенька вспоминала об Алмазове неохотно, как о чём-то скучном и неинтересном, оставшемся где-то очень далеко, может быть, даже в другой жизни. И когда, уже накануне отъезда в Москву, господин Ливчик, устраивавшийся на ночлег и занявший собой добрую половину кровати, спросил у неё: «А что твой муж? Кто он?», — первым движением Сашеньки было рассмеяться. В самом деле, смешным показалось, что где-то у неё есть муж.
