определенные римские даты, отделенные точками. И большое светило в виде
пятиконечной звезды с полумесяцем в середине, и римские аббревиатуры. На заднем
плане стояла толпа людей, с восхищением наблюдавшая за появлением рогатого, с
вознесенными к нему руками. Следующий листок обозначал цифры, все латинские, для
правильного их определения, также разделенные точками. Были и записи, но в основном
рецепты отваров из трав, воска, меда, высушенных насекомых, коры деревьев и прочего
природного материала. Но таких записей было только четверть, остальное – рисунки и
цифры. От этих рябеющих цифр, закружилась голова и напухли глаза – Фрай прикоснулся
к переносице, словно, исследуя пульсирующую жилку боли. Все это время, за его
сосредоточенным видом, следили огромные зеленые очи прелестной незнакомки, что
расположилась напротив. Она филигранно сложила красивые руки, кокетливо потирая
нежную кожу запястья, что выглядывала меж рукавом и кружевной перчаткой. На губах
сияла слегка уловимая довольная улыбка, будто девушка наблюдала за интересным
представлением, либо интересующим ее объектом. Объект наблюдения в это время,
испытывал ожесточенную борьбу со своим разумом, что отказывался вразумить истину в
загадочных письменах. Разум победил – Фрай остался ни с чем.
– Я этого не понимаю, – грустно констатировал молодой джентльмен, отстраняя от
себя рукописи. – Чертовщина и не более. Если бы оно хоть чуточку сопровождалось
уточнениями, мой разум мог бы охватить половину писаний, но увы, подробного
разъяснения, да любого разъяснения тут нет.
– Видимо, преподобный Вейт, вел свои исследования на несколько неординарный
способ, – выговорила Фрейлин, спокойно всматриваясь в карикатуру на ожесточенную
борьбу двух удивительных существ – одно было схоже с огромным псом с большими
корявыми рогами, другое – обычный олень со светочем над головой. – Чтобы враги не
расшифровали его открытия.
– Да и последователи тоже. Нужно быть либо гением, либо – безумцем, чтобы найти
во всем этом крупицу истины.
– Я не могу дать тебе ответ, увы, мне отведена роль скромного соглядатая, зодчего
посторонних подвигов, – разочаровано выговорила Фрейлин, всматриваясь во мрак
кабинета.
Фрай так же отвлекся, он печально взглянул на часы, потом подошел к окну.
Теоретически ему хотелось спать, но стоило закрыть глаза, забыться на мгновенье и
липкий страх прошлой ночи подползал к сознанию с огромными огненными глазищами.
Молочный туман застелил долину, отдавая серебристым свечением от блика луны. И будто
