И вот с тяжелыми ключами в кармане брюк я взлетаю по каменной винтовой лестнице. Отпираю… Теперь я должен поддерживать тут красоту! А стены все почему-то оказались в трещинах – уже под домом прорыли метро. И к тому же все вдруг исчезло, магазины опустели. Да, нелегко поддерживать прекрасное! Помню, как ко мне – впервые после долгого перерыва – приехали друзья из Америки, и я щедро распахнул перед ними кованый бабушкин сундук, полный картошки – больше не было ничего.
Потом помню встречу Нового года за пустым столом, на котором не было абсолютно ничего! Утром первого января мы вышли гулять с моим псом – особенно я переживал за пса: он-то не читает газет и ничего не понимает. Все магазины были закрыты, витрины пусты… только было известно, что цены на товары, которые еще только должны были появиться, увеличились с этого дня в тысячу раз. Один мой друг – поэт, маляр по совместительству, чинил стены мои – за картошку, и оба мы считали, что сильно выгадываем. А картошку мне привозил отец с его селекционной станции… Вот так. В доме 13 по Невскому, где я оказался, еще до Одоевцевой жил Мусоргский и сильно выпивал в ресторане «Малоярославец», что был неподалеку. Жил также граф Завадовский, к которому Грибоедов привел знаменитую балерину Истомину, и произошла знаменитая «двойная дуэль: Завадовский дрался с Шереметьевым, женихом Истоминой, Грибоедов – с его секундантом Якубовичем. Кроме того, именно в этом доме был знаменитый карточный салон Огонь-Огановского, там бывал и Пушкин, и туда же послал и Германна из «Пиковой дамы»… Теперь в этих стенах заскрипела понемногу и жизнь «певца современности».
В начале лета мне позвонил друг и сказал, что переводчица, снимающая в Комарово «будку Ахматовой» на лето, съехала, и «свято место» временно пусто. Я рванулся туда. Будка – так Ахматова называла домик Литфонда, в котором жила, – стояла под высокими соснами среди других шести таких же убогих домиков, и была в полной ветхости. Крыльцо, по которому поднималось столько знаменитых гостей, провалилось. Сквозь щели пролезала ладонь… Ну что – еще одни «красивые стены», которые непонятно как починить? Понятно, почему переводчица съехала. Однако дух Ахматовой тут жил, работать тут было замечательно, великое вдохновляло! И к этому дому шли тысячи людей и ругали писателей, которые довели «будку» до такого! Но – был бы азарт – а чудо появится! Однажды, по непонятному импульсу, я пошел на могилу Ахматовой. И встретил там Диму Бобышева, одного из «ахматовских сирот», который вообще-то уехал в Америку и заехал сюда буквально на час. С ним был скромный, приятный человек, оказавшийся успешным ученым-нефтяником. И Александр Жуков восстановил будку, и она с тех пор крепко стоит точная такая же, как была вначале, и Ахматова по-прежнему хозяйка здешних мест, а мы все – ее сироты, обязанные трудиться и не позориться!
