— А если он стал невольным свидетелем, испугался и где-то запрятался? Сидит пережидает...
— Не думал, что камера так может повлиять на тебя, — назидательно поднял палец Рябов. — Он, как понимаю, не сидит переживает, а лежит и воняет... Ну, может, насчет воняет — преувеличение. Зима все-таки. Как весна придет — пойдут подснежники, попробуй опознай всех. Ладно, авось не залежится. Решетняка попробуем пробить дальше, хотя это вряд ли, но все-таки...
— Дедушка с внучкой...
— Уже. Все в порядке.
— Быстро у тебя с ним получилось, — смотрю на Рябова с неменьшим подозрением, чем он на окружающий мир. — Этот отставник — узел на ровном месте... Кстати, почему Будяка изрубили? Рискованно. Одежда в крови, я в любой момент мог вернуться в номер. Тот, кто это...
— А ты как хотел? Пулей в голову, оружие рядом бросить, как оно обычно делается? Зато при топорном исполнении версии плодятся, как вши в коросте. Значит, он опытный игрок. Как в преферансе. Чем больше пробоев на «мизере» — тем труднее ловить. В общем, сейчас нужно не гадать, а выяснять... Да, не вздумай на безружейную охоту вывалиться или от нечего делать за киносъемками наблюдать.
У меня создалось твердое впечатление, что общение с ментами повлияло на Сережу гораздо сильнее, нежели камера — на его руководителя.
— Слушаюсь, господин фельдфебель, — достойно реагирую на слова явно переутомившегося Рябова.
— Кроме того, — снова не повелся на подковырку коммерческий директор, — есть еще одна новость. Приятная. В городе объявился следователь по особо важным делам из областной прокуратуры господин Маркушевский. Он в ментуре кордебалет закатил. От имени своего руководства, конечно. Любопытно, отчего это прокуратура нарывается на дополнительный объем работы?
— Другими словами, ты пока точно не знаешь.
— Не знаю. Но учти, Маркушевский резко сунул нос в дело об убийстве. Оно-то на их контроле. Почему-то сильно заинтересовался дракой в баре. Хорошо, о твоем поединке здесь пока не ведает.
— Саенко доложился? — ухмыляюсь от предвкушения возможной встречи с очередным господином из внутренних органов.
Рябов откинулся на спинку облезшего кресла и заржал:
— А мне не только Саенко докладывает.
— Это я уже понял.
— Что ты понял? — в голосе коммерческого директора пробились нотки чрезмерного любопытства.
— Как что? Что у тебя достойные отношения с ментами. Они, как везде утверждается, в твоем лице опираются на широкие массы населения в своем нелегком труде...
