Фюреру было отчего привередничать и перебирать харчами. Понятное дело, сотни личных и музейных коллекций всей Европы, это же как попотеть нужно, чтобы из такого-то изобилия выбрать наиболее подходящее твоему тонкому эстетическому вкусу. Иди знай, может, вождь до того увлекся, что не заметил открытия второго фронта при таких-то возможностях пополнять личное собрание.
Как бы то ни было, наследником коллекции издохшего из-за явной потери чувства меры фюрера стал... А вот в этом-то и вся загвоздка. До сих пор нет наследника. Все произведения искусства, вывезенные из рейхстага, в качестве трофеев попали в Москву, однако сперва советское, а затем российское правительства официально открещивались от того, что коллекция Гитлера находится на их территории. На нет и суда нет, в том числе и международного, но кто-то же на самом деле должен считать себя если не прямым наследником Гитлера, то хозяином коллекции-призрака — без сомнения.
Иначе отчего Свириденко так переполошился, он ведь уже жил не при проклятом тоталитаризме, а в свободной стране, демократической до омерзения. Вместо того, чтобы растрезвонить о находке века в средствах массовой информации и дырявить мундир для очередной государственной награды, Свириденко тут же предупредил коллег по работе: с этой минуты цена моей жизни — три копейки в не сильно базарный день.
Подобное ценообразование сложилось оттого, что мент имел еще одно твердое убеждение: пропавшие предметы искусства из несуществующей коллекции самым удивительным образом материализуются в закордонных частных коллекциях благодаря неустанной заботе о культуре некоего господина Григорьева. Того самого, которым ведает закупками произведений искусства для отечественных музеев. Только не зря философы утверждали: истинная культура не знает границ, а потому государственный закупщик старается вовсю доказать делом верность такого теоретического рассуждения. Вместе с теми, кто его прикрывает сверху, потому что одному Григорьеву такое стремление тайком дарить людям радость явно не по зубам и креслу.
Как мне кажется, предупредив коллег о своих дальнейших действиях, господин Свириденко был обязан окончательно отказаться от мысли дырявить мундир для ордена. Уж кто-кто, а он должен был знать: в подобных случаях родина-мать эту дырку в его мундире собственноручно исполнит, пусть даже не собирается награждать посмертно орденом шутки ради. Еще бы, ведь мент обнаглел до невозможности. Мало того что нашел спецхран, так еще и стал громогласно разоряться: если российское правительство откажется мне помочь, то извещу о своей находке германское. Вот только еще раз побываю в Загорске, сделаю опись картин, и историческая справедливость будет восстановлена.
