— Можно подумать, ты этого хочешь. Я, конечно, слегка задержался. Однако это не означает, что ты можешь разговаривать со мной как с мальчиком. Если сейчас скажешь, что я нуждаюсь в тебе больше, чем ты во мне, то позволь этому не поверить. Интересно, чем тебя разочаровала последняя закупка?
— Только тем, что среди работ не было самого знаменитого шедевра мировой живописи, принадлежащего кисти мадам Грундиг, — «Манифеста Коммунистической партии», — самым достойным образом отвечаю на вопрос Бойко. — Скажи, Игорь, откуда взялся портрет бородатого купчика? Даже в шутку не допускаю мысли, что он просквозил в салон мимо фирмы...
— Выходит, ко мне по-прежнему полное доверие, — криво усмехнулся Бойко. — Спасибо, родной, век не забуду.
— Ты кончай выступать, а то я докажу тебе делом, кто в ком больше нуждается, — весьма спокойно замечаю в ответ уже на явное проявление наглости. — Говори, что случилось?
— Ты в прошлый раз приказал нам работать с Рябовым? Вот мы и заработали. Твой цербер такой щедрый, дальше некуда... Этот портрет из моего собрания.
— Понял, Игорь. Значит, со мной тебе работать приятнее?
— Несмотря на твой ангельский характер, — выпалил Игорь, сосредоточенно уставился в стенку над моим плечом и ожесточенно затянулся.
Да, с Рябовым он точно переработался. Фраза о моем ангельском характере из Сережкиного лексикона. Только вот, вкалывая с Рябовым, Игорь рассчитывал на вознаграждение в моем стиле. И ошибся. А потом решил меня слегка повоспитывать, когда, вместо того, чтобы явиться на вызов, стал активно крутиться в салоне из-за хронического безденежья. Ничего, сейчас я тебя подлечу надежнее любого доктора, в том числе искусствоведения.
— А чего бы ты хотел, Игорек? Рябов не привык по достоинству оценивать работу интеллектуалов, он все больше со своими спиногрызами крутится, им платит. Конечно, после случившегося я не могу не учесть в следующий раз потери твоей команды из-за некомпетентности коммерческого директора.
После этих слов Бойко мгновенно перестал интересоваться состоянием стен в офисе, погасил сигарету и сосредоточился до такой степени, словно проблемы фирмы волнуют его куда острее, чем грозящий из-за горения на ее благо инсульт. Теперь, уверен, он будет носом землю рыть, лишь бы справиться с очередной высокооплачиваемой задачей как можно лучше. Вот что значит для меня пресловутый человеческий фактор. Дай человеку денег, они лучше любых призывов надавят на его совесть.
