– Сегодня мы не летаем, – обронила она.
– Правда? – удивилась Алекс. Хорошая новость, но теперь ей придется выпытывать у этой неразговорчивой девушки причину. – И с чего бы это?
– Нам отменили сегодняшние бомбардировки. Из-за новых заданий.
– Новых заданий? Что это значит?
Сделав еще одну затяжку, Катя наконец посмотрела прямо на Алекс.
– Это значит, что часть пилотов переводят в 586-й полк истребителей.
– Часть пилотов? И кого именно? – Алекс уже сама догадалась, и у нее сжалось сердце.
– Ну, меня. Раису Беляеву, Настю Дьяченко, еще кое-кого, – Катя наклонилась вперед, упершись локтями в колени и вертя в руке папиросу.
– Вот как… – Алекс пыталась скрыть разочарование, – поздравляю. Вы ведь всегда этого хотели?
– Ну да. Приходите вечером в «Летающий хлев» и захватите свою ложку с котелком. У нас есть немного еды, и мы хотим отпраздновать.
Выбитая из колеи сначала грудью Насти, а затем известием об ее отъезде, Алекс с запинкой пробормотала, что придет.
* * *
Первое, о чем подумала Алекс, когда вошла в «Летающий хлев», что пахло в нем вовсе не так ужасно, как жаловались пилоты. В этом помещении было не так влажно, как в землянке механиков, и вентиляция была куда лучше: запах тел чувствовался меньше.
Чуть больше десятка летчиц и штурманов сидели на своих постелях или прямо на уложенных на пол досках рядом с ящиком из-под боеприпасов, который служил столом. В дальнем углу коровника, подтянув к себе колени, на своей доске-койке сидела Настя, разговаривая с одним из штурманов. Когда американка вошла, она бросила на неё взгляд, но не улыбнулась.
– О, похоже, кто-то получил посылку из дома, – Алекс дернула подбородком в сторону стоявшей на ящике корзины с картошкой, луком и мелкими зелеными яблоками.
– Да, у моей матери свой огород, – сказала широколицая девушка. «Кажется, ее зовут Клавдия», – подумала Алекс. – А еще мы выменяли у местных крестьян маринованную свеклу, квашеную краснокочанную капусту, селедку и… маринованные огурцы.
– Чувствую, все это неспроста, – заметила Алекс и уселась на свободное место на полу. После нескольких недель на скудном армейском пайке, она была зверски голодной, как и все остальные. Помимо солений, на столе лежал еще и черный хлеб – словом, это был настоящий пир. – А на что же вы все это обменяли? Надеюсь, не на одну из наших бомб.
– Жаль, что мы не можем избавиться от них таким образом, – рассмеялась Клавдия. – Нет, мы отдали им несколько пар этих дурацких мужских трусов. Мы все их дружно ненавидим, зато крестьяне всегда у нас про них спрашивают.
