Не помню уж какой был год, – продолжал Демьян, – не то восемнадцатый, не то девятнадцатый, только попадает мой вагон однажды глухой ночью на станцию, тоже не помню уж на какую, где-то на Южном фронте – не то Вапнярка, не то Кодыма, не то Бирзула, не то Проскуров, – вам должны быть с детства хорошо знакомы все эти станции… А может быть, Синельниково или Лозовая. Ну да дело не в этом… Одним словом, меняют паровоз… Вдруг раздается громкий стук в дверь вагона… Просыпаюсь, вскакиваю… Что за черт? За окном мелькают фигуры вооруженных людей, вспыхивают ручные электрические фонарики, слышится звон шпор, грубые голоса… Батюшки светы, думаю, неужели напала банда какого-нибудь батьки Заболотного, Зеленого, а то еще, чего доброго, самого Нестора Махно. Вот, думаю, номерок! Вбегает проводник: "Товарищ Демьян Бедный, вас там какие-то требуют!" – "Кой черт, говорю, сейчас ночь. Я сплю. Кто такие?" – "Из транспортного Чека". Ну, думаю, слава богу, что свои, а не какая-нибудь банда. "Хорошо. Раз требует Чека, сейчас. Ведите их сюда".
Входят. Ну, описывать их не буду. Вы сами в этих местах побывали в гражданскую войну. Кожаные черные куртки, кавалерийские шинели, кубанки с красным верхом и позументами накрест, фонарики, само собой – маузеры в деревянных футлярах… Картина знакомая.
"Здравствуйте, товарищи", – говорю.
"Здравствуйте, товарищ Демьян Бедный".
"Садитесь. Извините, что принимаю вас в одном белье. Я уже спал. Время позднее".
"Извиняйте, что побеспокоили вас. Но дело государственной важности".
"А что такое?"
"Да так, требуется разрешить один вопрос, установить личность одного гада, бежавшего от советской власти, крупного деятеля царской России, махрового черносотенца… Но у нас нет человека, который мог бы, установить его личность. И тут, на наше счастье, останавливается поезд, и дежурный оперуполномоченный докладывает, что с этим поездом следуете вы, товарищ Демьян Бедный. У нас и явилась мысль, что, может быть, вы сможете опознать личность задержанного нами государственного политического преступника, который пытался через нашу станцию перейти линию фронта и податься до белых".
"Кого ж это вы сцапали, интересно?" – спрашиваю.
"Не беремся категорически утверждать, но есть все данные, что в наши руки попал матерый монархист и черносотенец Пуришкевич".
"Вы шутите!" – кричу.
"Никак нет. Все агентурные данные подтверждают, что это именно он, известная контра".
"Но, позвольте, это же сенсация! Пуришкевич действительно каким-то чудом избежал ареста и скрылся, это совершенно точно".
