Женщины гинекея, совершив поклонение, поднялись и сели на красивых резных креслах, позолоченных и раскрашенных, с красными кожаными подушками, и представляли собой ряд изящных и улыбающихся головок, которые живопись любит изображать.
Одеяние одних состояло из газовой белой туники с непрозрачными полосами и с короткими рукавами, оставлявшими открытыми тонкие руки, покрытые браслетами от кисти до локтя; на других, обнаженных до пояса, были бледно-лиловые юбки с более темными полосами, покрытые сеткой из розовых стеклянных трубочек, между клетками которых виднелся герб Фараона, начертанный на ткани; юбки иных были красные, с сетью из черных бус; другие окутали себя тканью, точно сотканной из воздуха, прозрачной, как стекло, и расположили складки таким образом, чтобы кокетливо оттенить чистые очертания груди; испещренная голубыми, зелеными и красными блестками одежда некоторых облегала отчетливо их формы; на плечах некоторых женщин была надета мантия в складках, и пояс с висячими концами стягивал ниже груди их длинную одежду, украшенную бахромой.
Прически были не менее разнообразны: то заплетенные в косы волосы лежали спиралями, то они разделялись на три массы, одна спускалась на спину, а две других падали по краям щек; пышные парики их бесчисленных, круто завитых локонов, поддерживаемых золотыми нитями, рядами эмалей или бус, покрывали наподобие шлемов юные, очаровательные головки, которым не нужна была помощь искусства их красоте.
Все эти женщины держали в руке цветок лотоса, голубой, розовый или белый, и любовно вдыхали трепещущими ноздрями их сильный аромат. Стебель такого же лотоса от затылка изящно изгибался на голове, склонив свой бутон между бровей, подрисованных антимонием.
Перед ними черные и белые рабыни, на которых не было другого одеяния, кроме пояса у чресл, подавали им цветущие ожерелья, сплетенные из крокусов, снаружи белых, а внутри желтых, сафлоров пурпурного цвета, золотистых гелиохризов, из трихосов с красными ягодами, незабудок, которые точно сделаны из голубой эмали статуэток Изиды, и непентесов с опьяняющим запахом, заставляющим все забыть, даже далекую родину.
За этими рабынями следовали другие, держа на ладони правой руки серебряные и бронзовые чаши с вином, а в левой руке салфетки, которыми отирали губы.
Эти вина черпались из амфор глиняных, стеклянных или металлических, поставленных в красивых плетеных корзинах на подставках из легкого и нежного дерева. В корзинах были вина семи сортов: финиковое, пальмовое и виноградное, белое вино, красное, зеленое, молодое, финикийское, греческое и белое марэотийское с ароматом фиалки.
