Вечером пришли они и ели. Ели, вероятно, круглый лук и хлеб, но это было не важно. Тогда Цирлих не торопясь надел штаны, сделал очень измученное лицо и постучался.
За дверью поднялась паника, и через две минуты его впустили.
На столе не было ничего съестного, и стол был завален газетами.
– Вот что, ребятушки… я очень хочу есть, дайте мне кусочек хлебца.
– Увы, Цирлих! – вздохнул прозаик.
– На нет и суда нет, – грустно подтвердил Цирлих.
– Пьесу надо писать, батенька! Пьесу! – мрачно заметил поэт и подошел к шкафу. – Вот, не угодно ли взглянуть – брючки. Штаны. Красота!
С этими словами он открыл шкаф.
Цирлих печально завязывал на горле тесемочки и смотрел вниз и в сторону.
1922
Критика за наличный расчет
– Вы редактор?
– Я.
– Редактируете?
– Редактирую.
Посетитель присел к редакторскому столу, с благоговением положил локти на корректуру и долго смотрел на редактора детскими голубыми восторженными глазами.
Наконец он воскликнул:
– Прямо удивительно!!
– Что удивительно?
– Удивительно, до чего у вас это самое ловко получается. Другой редактирует, редактирует, а ни черта не выходит. А у вас – прямо-таки замечательный журнал.
– Ну уж, и замечательный, – застенчиво пробормотал редактор. – Журнал как журнал.
– Нет! Именно замечательный! – с жаром воскликнул посетитель. – Не отпирайтесь. Верите ли, это мое самое любимое чтение. У нас дома его все буквально запоем читают. И жена, и бабушка, и домашняя работница, и детишки.
– Ну что вы! Зачем же детишкам и бабушке читать запоем «Вестник кооперативной товаропроводящей сети»?
– А вот представьте себе! Культурная бабушка. Не по летам развитые малютки. Вы недооцениваете значения вашего прекрасного органа. Мы его четвертый год выписываем.
– Помилуйте, да он существует всего три месяца!
– Тем более. При столь высоком качестве каждый месяц можно смело считать за год. Впрочем, не будем отклоняться. Мне нужно с вами поговорить. Я буду краток. Два слова.
Посетитель суетливо вскочил, глаза у него утомленно сверкнули, и он заговорил граммофонным голосом:
– Идя навстречу все более и более растущим потребностям, наша организация, не щадя затрат, решила организовать специальный институт для обработки общественного мнения и создания прочных литературных репутаций. Нет больше плохих журналов! Нет больше слабых писателей! Нет больше скучных романов! Если у вас наблюдается острый упадок таланта, хроническое идейное заикание, стилистическое бессилие, вялый язык и политическая близорукость, не впадайте в отчаяние. Вам стоит только позвонить то телефону пять – шестьдесят два – пятьдесят один (Москва, Пушечная улица, дом номер пять) в наш всемирно известный Критико-библиографический научно-исследовательский институт, и мы немедленно вышлем опытного агента для подписания договора на систематическое обслуживание вашего многоуважаемого журнала недорогой, снисходительной, изящной, авторитетной критикой, которая в течение нескольких месяцев восстановит в глазах советской общественности вашу пошатнувшуюся репутацию, создаст вам широкий круг поклонников и навсегда избавит от необходимости утомительной самокритики.
