Я боком вхожу в столовую, где Верочкина мама накалывает на коленкоровый манекен с дамской грудью, но без зада, куски синей материи. Манекен шатается на своей единственной ноге. На столе разложены модные журналы, выкройки, кружева, насыпаны булавки. По всей комнате валяются походные офицерские вещи, – но всей вероятности, имущество Лилькиного жениха.
– В отпуск приехал? – шепотом спрашиваю я Верочку.
Она отрицательно мотает головой.
– Ранен? В командировке?
– Землячки выперли из батареи. Насилу ноги унес, – тихо сообщает Верочка. – На какой-то станции отобрали оружие. Ужас!
– Вот видите, а вы говорите – фронт.
– Это вы говорите. А я ничего не говорю.
– Кто пришел? Monsieur Петров? – спрашивает Верочкина мама, не оборачиваясь.
– Так точно.
Я ловлю ее маленькую сухую ручку, от которой тоже пахнет валерьянкой.
В соседней комнате слышится неопределенная возня, и томный, умирающий голос Лильки произносит сквозь нос, заросший полипами:
– Волотя, тайте же мне воты.
Появляется Верочка уже без стакана, так сказать, с развязанными руками, и, делая мне красноречивые жесты за спиной матери, говорит:
– Ну что ж, пошли?
– Куда это? – спрашивает строго maman.
– Гулять.
– В такое время?
– А что? Время самое подходящее.
– Не дерзи.
– Я не дерзю. То есть не держу.
– Попридержи свой язычок. Ты уроки сделала?
– Госссподи!
– Что госссподи? Госссподи сделала или госссподи не сделала?
– Ну сделала и сделала.
– А по моим наблюдениям, ты ничего не делала.
Верочка вспыхивает и вихрем летит куда-то в глубину квартиры и возвращается через две секунды, размахивая голубым дневником, откуда вылетает розовая промокашка с наклеенной картинкой: корзинка фиалок и два голубка – и долго зигзагами планирует по комнате. Верочка швыряет тетрадь на выкройки и быстро переворачивает страницы.
– Госсподи, вот люди! Не верят! На, смотри: вторник, двадцать второе ноября. Русский язык – повторить. История – повторить. Алгебра – не было преподавателя. Ну, и рукоделие. Убедилась? – И Верочка шумно захлопывает дневник.
– Ну иди, – говорит maman со вздохом. – Но когда же вы вернетесь?
– Через полчаса, – говорю я с легким полупоклоном.
– Не расписывайтесь за неграмотных, – говорит Верочка, обдавая меня презрительным взглядом. – То есть за грамотных. Лично я буду гулять, сколько захочу. А вы как знаете.
Я опять щелкаю шпорами и делаю полупоклон в сторону.
– Не извольте беспокоиться: через полчаса ровно будем дома.
– Посмотрим! – коротко бросает Верочка.
