Хотя никто на «Милосердии Калра» не говорил этого вслух, в основе любой беседы о ней лежало общее признание факта: сейчас Тайзэрвэт сильно походит на особу, недавно прошедшую процедуру перевоспитания. То, что врач и я проделали с ней нечто без всякой помощи даже со стороны солдат Калр, также подкрепляло мысль о том, что тут не обошлось без перевоспитания. Но тем, кто через это проходит, никогда не разрешается нести военную службу, так что такое невозможно.
Что бы это ни было, оно — не вина Тайзэрвэт. И не моя. Все испытывали облегчение. На следующий день я и Сеиварден пили чай в моей каюте, по-прежнему из чашек розового стекла, даже я сама пока не заслужила наилучшей посуды. Желание Сеиварден спросить, что же произошло, было очевидным, но вместо этого она произнесла:
— Я думал о том, что ты сказала тогда. О том, что я никогда не видел, как ты… я имею в виду… — Она осеклась, осознав вероятно, что эта фраза ни к чему хорошему не приведет. — У офицеров есть свои каюты, так что это легко, но я даже не думал, как мои Амаат… Я имею в виду — нигде нет уединения, не так ли? Им некуда пойти, если они захотят… Я имею в виду…
На самом деле есть довольно много мест, включая несколько отсеков для хранения вещей, все шаттлы (хотя отсутствие силы тяжести делало кое-что затруднительным), и даже, при достаточном безрассудстве, пространство под столом в солдатской кают-компании. Но у Сеиварден всегда была своя каюта, и ей никогда не приходилось пользоваться ими.
— Я считаю, это хорошо, что ты думаешь об этом, — заметила я. — Но оставь своим Амаат чувство собственного достоинства, которое они в состоянии себе позволить. — Глотнув еще чаю, я добавила: — Кажется, в последнее время ты много думаешь о сексе. Я рада, что ты просто не приказала одной из твоих Амаат. — Она была бы не первым офицером на этом корабле, поступившим так.
— Такая мысль меня посещала, — призналась она, ее лицо запылало пуще прежнего. — А потом я подумал о том, что бы ты на это сказала.
— Не думаю, что врач в твоем вкусе. — На самом деле прежде всего я подозревала, что доктора вообще не интересует секс. — Лейтенант Тайзэрвэт пока слишком молода, и сейчас она вообще к этому не готова. А ты не думала подкатить к Экалу? — Экалу это приходило в голову, я уверена. Но аристократическая внешность и архаичное произношение Сеиварден устрашали ее настолько же, насколько привлекали.
— Я не хотел ее обидеть.
— Слишком похоже на то, что вышестоящий пытается завязать дружбу с подчиненным? — Сеиварден движением руки выразила согласие. — Думать об этом так — обидно само по себе, тебе не кажется?
