— Доктор просит разрешения поговорить с вами, капитан флота.
В коридоре Амаат, услыхав шаги другого солдата из своего подразделения у себя за спиной, умолкла, внезапно прислушавшись к самой себе.
— Разрешаю, — ответила я Калр Пять без особой необходимости, ведь она уже знала о том, что я планировала поговорить с врачом.
Дверь открылась, и вошла доктор, несколько резче, чем предписывал этикет.
— Капитан флота, — начала она, сдержанно и в то же время яростно.
Я подняла руку, остановив ее.
— Доктор. Присядь. Будешь чаю?
Она села. Отказалась от чая. Калр Пять вышла из комнаты по моему приказу, чуть-чуть обиженная: ей придется пропустить, что скажет доктор, — а по всем признакам это будет интересно. Когда она ушла, я махнула рукой врачу, сидящей за столом напротив меня. Давай.
— Прошу снисхождения у капитана флота. — Непохоже, чтобы ее вообще заботило, проявлю я его или нет. Под столом она стиснула руки в перчатках в кулаки. — Капитан флота. Сэр. Вы удалили из медсанчасти некоторые лекарственные препараты.
— Да.
Это приостановило ее порыв. Казалось, она ожидала отрицания.
— Больше никто не мог этого сделать. Корабль настаивал на том, что они не покидали хранилища, и я просмотрела журнал регистрации, все записи — от начала и до конца, и не нашла отметки о том, что кто-либо брал их. Больше на борту нет никого, кто мог бы спрятать это от меня.
Я опасалась, что это больше не так. Но я этого не сказала.
— Лейтенант Тайзэрвэт пришла к тебе вчера в конце своей смены и попросила помочь с небольшой тошнотой и чувством тревоги.
— Два дня назад, через несколько часов после того, как мы вошли в шлюзовое пространство, лейтенант Тайзэрвэт испытала стрессовое состояние. Некоторое недомогание. Обнаружила в тот вечер, что не в состоянии толком поужинать. Ее солдаты из подразделения Бо заметили это с беспокойством: ведь проблема с большинством семнадцатилетних — накормить досыта, а не уговаривать поесть. Промеж собой они решили, что она тоскует по дому. — И страдает оттого, что меня явно злит ее присутствие.
— Ты беспокоишься за ее здоровье?
Доктор чуть не подпрыгнула на своем месте от возмущения.
— Не в этом дело! — Вспомнила, с кем разговаривает. — Сэр. — Сглотнула, подождала, но я ничего не сказала. — Она очень волнуется. Похоже, у нее какой-то эмоциональный стресс. Это понятно. Совершенно нормально для салаги-лейтенанта, получившего свое первое назначение. — Говоря это, она осознала, что я, наверное, обладаю исчерпывающим опытом по части того, что является нормальным для очень юных лейтенантов на их первом месте службы. Пожалела, что заговорила, пожалела мимолетно, что пришла сюда, чтобы противостоять мне, обвинить меня. Лишь на мгновение.
