Когда все намеченные песни были записаны и нами прослушаны, только в этот момент я осознал, что все спел неправильно, понял, как надо бы их исполнять.
— Все записанное надо стереть и переписать. Все надо петь иначе, прежде всего ниже, не пытаясь по школьному выполнять гаммы.
Белоусов охладил:
— Все. Деньги спонсоров кончились. Как закончилось и наше время аренды студии.
Записанное оставили как есть.
Фото к песенному проекту летом 1998 года делал сам Стас Намин. Ну и помучил!
Сняли и два видеоклипа. Не обошлось без казуса. Когда вели съемки на Тверской, мне пришлось несколько раз делать проход под уже записанную свою же фонограмму «Московских окон». Прохожих было достаточно много, и один из них подошел к осветителям и поинтересовался:
— Скажите, а кто играет Бабурина?
Видно, умный был человек, понимал, что серьезный политик таким баловством заниматься не должен.
С показом клипов по ТВ нас постигла неудача.
В этот момент на ТВ неожиданно показали видеоклип с речитативными завываниями Жириновского, а появляться на экране в том же жанре после него означало терять репутацию. Нам же Бадри Патаркацишвили, управлявший тогда, по поручению Б. Березовского, телевидением, с которым у Стаса Намина были прекрасные отношения, посмотрев клипы, в показе отказал. На удивление Стаса («Впервые сталкиваюсь с тем, что я плачу, а мне говорят — не надо!»), Бадри, по словам Намина, ответил:
— Во-первых, Бабурин в «черном списке», и эфира ему не будет. Во-вторых, если бы было, как у Жириновского, то еще можно было бы подумать, но тут у вас ведь серьезно.
Снятые клипы по ТВ не показали. Отрывок «Колыбельной сыну» прозвучал лишь в «Русском Доме» русского подвижника А. Крутова.
«Колыбельная сыну» стала не просто камертоном проекта, она стала выражением моего жизненного КРЕДО. Именно поэтому ее простенькими словами хочу открыть эту подборку субъективных очерков. Пусть при всей разрозненности элементов жизненной мозаики мой рассказ о людях и событиях станет хотя бы частичным выполнением долга памяти перед теми друзьями и единомышленниками, которым не довелось дожить до дня сегодняшнего.
А стихи? Неказисто, но искренне и по теме.
Здравствуй, мой сынок,
в колыбели сладко спишь ты.
Может, видишь ты меня во сне.
Ты меня прости, так тебя я редко вижу.
И знай: я помню о тебе!
Ты меня просил о добре и зле поведать —
Нашей сложной жизни путь не прост.
Станешь повзрослей, обретешь свою победу,
Найдешь ответ на свой вопрос.
