– Как вы посчитать успели? – изумился я.
– А чего их считать? Там впереди мурза ихний – доспехи начищены, блестят. Рядом с ним воин бунчук зеленый несет.
– И что?
– Бунчук-то один, стало быть, всадников – тысяча.
М-да, немного опростоволосился я, подзабыл про бунчуки у крымских татар.
– Мыслю – в бой сразу ринутся, заводных коней при них нету.
Это уже серьезно. Татары в походе запасных, или, проще говоря – заводных коней в поводу за собой ведут. Прямо на ходу пересаживаются, не сбавляя темпа. А когда в сечу идут – заводных в отдельный табун собирают.
Ценные сведения Денисий доложил.
– За зоркость твою и сведения ценные благодарю!
Я еще раз окинул взором конницу. Пешцы засели на склонах холмов и замаскировались. Всадники стояли поперек лощины в ста метрах от реки плотным строем. Маловато нас против тысячи опытных вояк, маловато. В душе шевельнулся страх. Не за себя, нет – за полк. Удастся ли удержать врага, а если и удастся, то какой кровью?
Наверху лощины показались первые татарские всадники. Они постояли и исчезли. А немного погодя вся седловина между холмами почернела – ее заполнили татары. Было их много, слишком много.
Впереди на скакуне гарцевал мурза. На его груди уже можно было разглядеть доспехи, из-под которых видны полы расшитого халата. В руке сабелька поблескивает.
Вот мурза оценил обстановку, счел, видимо, что мы не представляем серьезной угрозы, взмахнул саблей и что-то прокричал. Татарская конница перестроилась для атаки и стала медленно разгоняться, ускоряясь вниз по склону лощины. От топота множества копыт дрожала земля.
В животе стало пусто, как бывало у меня перед сечей. Мои всадники стояли неподвижно, глядя на приближающегося врага, и ждали моего сигнала. Вот уже различимы лица, раскрытые в крике рты.
– А… а… а… – накатывался татарский боевой клич «Алла!».
Бояре стали переглядываться. Неуж татары благополучно миновали наши проволочные заграждения?
Ан нет! Милостив русский бог!
Первая шеренга всадников как будто споткнулась – падали, переворачиваясь через голову, кони, своими тушами ломая кости всадникам. Задние налетали на упавших и падали сами. Над полем брани стоял крик раненых и покалеченных, конское ржание. Пора!
Я взмахнул саблей, привстав на стременах:
– Трубач! Сигнал к атаке!! С богом! Вперед!
Всадники хлестнули коней, и мы начали разбег. За полсотни метров до проволоки я показал саблей вправо и влево, и всадники разделились, устремившись к проходам. Через мгновение первые бойцы уже метали во врага сулицы.
