Видя, как моя интимная часть тела открыта, обнажена перед мужем соседки, я зло улыбнулась. Я представила, что работаю проституткой и, пользуясь самой большой слабостью мужчин, забираю у них деньги, обнажая свое тело перед глазами и органами самцов. Но я получу не только деньги — наградой мне станут сексуальное удовлетворение и крушение семьи!
Пока Дерек двигался ко мне вместе со стулом и ртом тянулся к центру моего трепещущего тела, я ждала, что жена вот-вот заявится домой и застукает нас во время развратного акта супружеской измены. Она начнет истерично вопить, взбесится, запсихует! Сцена, в которой муж забрался пальцами в прелесть чужой женщины, запечатлится в ее памяти и постоянное будет жечь ее душу. После ухаживания, помолвки, свадьбы, создания семейного гнезда их брак рухнет за считанные секунды. Поднимется пыль, как после воскрешения Феникса из пепла. Но спасать будет нечего.
Пока Дерек вручную занимался раскопкам моем влагалище, пуская слюни, мне страшно захотелось, чтобы меня застукали с чужим мужем в непристойном сплетении членов, чтобы это увидела ничего не подозревающая жена — или ничего не подозревающая Кэролайн! Она застанет меня вместе с Джимом, моим бывшим мужем, ее сожителем. Я буду высасывать сперму из его трепещущего члена, а он будет языком вылизывать влажные складки между набухшими губами, когда она застанет нас. Воздух начнут сотрясать вопли — полные невыносимой душевной боли истеричные вопли Кэролайн!
— У тебя прелестная щель, — выдохнул Дерек, целуя мою гладкую выпуклость, облизывая нежную кожу над соблазнительным отверстием. Раздвинув набухшие губы, нежно коснувшись языком сверкающего клитора, он вдыхал аромат моих женственных сексуальных соков.
— Джилли нравится, когда ты раздвигаешь губы и вылизываешь ее щель? — грубо спросила я.
— Нет, она мне этого не разрешает, — печально вздохнул он.
— Она сосет твой член?
— Нет, мы вообще не занимаемся оральным сексом.
— Тогда тебе лучше воспользоваться мною, чтобы удовлетворить себя, использовать меня для секса. Я живу совсем рядом, так что мое влагалище от тебя далеко не уйдет. Только попроси, и моя прелесть твоя и только твоя.
— Разве у тебя нет других мужчин? — спросил смотря на меня широко раскрытыми глазами, моля судьбу, чтобы больше никого не было.
— Больше никого нет, — улыбнулась я, когда Дерек вытащил клитор из защитной оболочки и взял его в рот. — Я хочу только тебя, Дерек. И больше никого.
Он улыбался, проводя языком по кончику моего клитора. Бедный, глупый мужчина! Он считал меня своей, полагал, что я принадлежу ему. Дерек думал, что он особенный, что я к нему питаю особые чувства. Я точно питала к нему одно чувство — совершенное презрение!
