— Всегда к твоим услугам. Держи меня в курсе, хорошо?
— Обязательно. Ты уже выяснила, кто посылает те ужасные записки?
— Нет, еще нет, — печально ответила я.
— Просто ужасно, когда пишут такие вещи. Даже представить трудно, какую боль это причиняет тебе.
— Никто не может представить, каково мне от этих записок. Все же мне не хотелось бы об этом говорить.
— Ну да, конечно. Что ж, я лучше пойду. Мне еще надо приготовить воскресный обед.
— Хорошо. Не волнуйся. Я уверена, что Тони больше никого не трахает.
— Надеюсь, что это так!
Мне надо было добавить последний штрих, чтобы разбить вдребезги ее уверенность, сделать последний комментарий, чтобы навсегда заронить в ее голове семена сомнения, — но что сказать?
— Открою тебе одну маленькую хитрость, которая может помочь, — заговорщическим тоном произнесла я. — Если ты только заподозришь, что Тони гуляет на стороне, как это случилось с тобой прошлой ночью, заставь его кончить и посмотри, сколько спермы у него осталось.
— Это страшное дело! — захихикала она.
— Это простой тест, вот и все. Так ты убедишься, кончал он недавно или нет. Попробуй и посмотри.
— Хорошо, я так и сделаю. Пока, Сью. Еще раз спасибо, что помогла и выслушала меня.
— Тебе ведь надо было немного муки, — напомнила я, доставая пакет из буфета.
— Мука? Ах, да. Спасибо.
Провожая Сэлли до двери, я поняла, что добилась своего. Разве можно вселить в нее подозрение в том, что муж изменяет на стороне, иначе, чем снова и снова заставляя его кончать, прежде чем он пойдет домой? У него не останется ни капли спермы после того, как я с ним покончу! Ликуя от радости, я решила подготовиться к вечеру, подумать, как лучше совратить его.
Побриться? Я не могла решиться на это. О таком варианте я никогда не задумывалась, не говоря уже о том, чтобы осуществить его! Но если я решусь побрить свой лобок, и это действительно успокоит меня, то волосы ведь скоро отрастут.
Сняв одежду в ванной, я осмотрела свое тело в зеркале. Кустарник на моем лобке был темно-золотистым, густым и полностью скрывал розовую щель. Я подумала, в своем ли я уме, когда потянулась к баллону с пеной для бритья, который оставил Джим. «Но какая разница, в своем я уме или нет, если это неотъемлемая часть игры в совращение», — решила я, выпуская гору пены на свой кустарник и растирая ее.
Сидя на табуретке в ванной с раздвинутыми ногами, я взяла бритву и начала водить ей по растительности на лобке. Как это ни удивительно сбривая упругие завитушки, обнажая полосы гладкой, как у младенца, белой кожи, я сильно возбудилась. Мой клитор затрепетал, и я подумала, не заняться ли мастурбацией.
