Я сделала себе бутерброд с ветчиной, взяла кружку с чаем и пошла в гостиную. Сидя перед телевизором, ждала возвращения Тео с вечерней пробежки. После всего произошедшего он решил сам обходить территорию, а еще собирался огородить стаю высоким забором и даже провести электрический ток через изгородь. Любимый перестал доверять кому бы то ни было и хочет держать все под собственным контролем. Да и я тоже изменилась. Вернее что-то во мне поменялось. Я чувствовала себя здесь чужой, хотя раньше таких «тараканов» в голове не замечала. Не знаю, может, это недавние события так повлияли на меня, и скоро все встанет на свои места? Ох, надеюсь…
Я уже съела бутерброд и допила чай, когда в гостиной появился Лиам.
— Ну что, красавица, — с грустью улыбнулся он и сел рядом со мной, — посидишь и сегодня с Алисой?
— Да, конечно. Я пригляжу за ней. Не волнуйся, — пытаясь подбодрить друга, погладила его по плечу. — Все будет хорошо.
— Спасибо.
Он чмокнул меня в щеку и ушел. А я со вздохом поднялась и отнесла грязную посуду в раковину. Вымыв кружку с тарелкой, отправилась в комнату, где раньше жила. Теперь там временно обитает Алиса, а я переехала к Тео.
— Ну что, Лиска, — так я ее ласково называла, — сегодня все будет по-прежнему, или ты постараешься что-то изменить? — спросила, зная, что мне никто не ответит, и взяла стул.
Поставила его поближе к кровати и села.
Смотрела в безмятежное симпатичное личико и хотела, чтобы веки открылись. Вот Лиам обрадуется!..
Блин, дежавю какое-то!
Каждый день, пока Лиам выгуливал своего зверя, я сидела с Алисой и ждала хоть каких-то изменений. Но ничего не происходило. Уже третий день у нее был жар, который не проходил. Братья говорят, что при обращении все так и происходит, но только времени уже прошло больше, чем положено. Обычно жар проходит на первые сутки после укуса. Возможно, это из-за раны на голове, не знаю… В больницу ее вести нет смысла, а мази и настойки от местного доктора никакого видимого эффекта не приносят. Хотя, когда-то они меня быстро на ноги поставили после нападения гиен!.. Вспоминать об этом было тяжело. Столько всего я натерпелась, но Алисе сейчас не лучше.
Она заметалась по подушке, брови то и дело сходились у переносицы, веки подрагивали. Вероятно, действие лекарства закончилось, и жар усилился. Я обмакнула в тазик с теплой водой тряпочку и, выжав, приложила ко лбу девушки.
— Сейчас тебе будет полегче, — прошептала и вздохнула.
— Тео… — прохрипела Алиса еле слышно, но я была уверена, что слышала имя своего волка. — Тео… Прости… Прости… Это я… во всем… виновата… — бормотала она.
