– Вы настолько уверены в сказанном? – в голосе наркома чувствуется напряжение.
– Абсолютно! Свои источники, уж извините, раскрывать не буду. Но готов отвечать за каждое слово.
Фрунзе некоторое время молчит, затем спрашивает:
– Чего же вы хотите от меня?
– Вам необходимо связаться с Ольским, получить с его помощью доказательство недобросовестного следствия по этому делу, и выйти с ними в Политбюро, чтобы обрушить ту конструкцию, которую сейчас собираются слепить. Другого пути я не вижу, – говорю это, а у самого коленки едва держатся. А ну, как Фрунзе не захочет ничего предпринимать, или, того хуже, предложит, например, пойти в ЦКК и сделать там официальное заявление по этому поводу?
Успокаиваю сам себя, что Фрунзе – не Ворошилов, и не побоится пойти против самых влиятельных политических фигур. Да и сам масштаб распространения антисоветских настроений среди военспецов сейчас должен быть существенно меньше, чем в моей истории, – ведь здесь пока не случилось ничего подобного сплошной коллективизации, раскулачиванию, введению карточного снабжения, и тому недовольству, что с этим было связано. Так что и база для раскрутки дела «Весна» должна быть куда пожиже.
– Разберусь! – коротко бросает Фрунзе. – Спасибо, что предупредили. А сейчас мне пора. До свидания! – и на прощание он крепко жмет мне руку.
Второй день заседаний Военно-промышленного комитета был посвящен вопросам, в которых я почти не ориентировался даже на дилетантском уровне – военно-морским и военно-воздушным силам. По развитию советской авиации какие-то представления у меня по прошлой жизни имелись, но относились они, самое ранее к периоду середины 30-х годов, а сейчас ведь только самое начало! По морским делам у меня вообще был один большой пробел.
Поневоле пришлось сосредоточиться только на своем поле ответственности и решать в основном производственные вопросы. Станки, кульманы, ватман, чертежная тушь, подготовка квалифицированных кадров и дележка их между заводами и КБ, наращивание выпуска авиационных материалов – прежде всего алюминия. Впрочем, и с авиационной фанерой и древесиной тоже было не всё гладко. Как всегда, до хрипоты собачились насчет двигателей…
Во всех спорах вокруг поднятых проблем КБ Туполева и Поликарпова выглядели явными монополистами. Меня даже посетила мысль – а не пора ли эту монополию чуток разбавить? Но, по кратком размышлении, решил, что не пора. Не выросли ещё под крылом этих КБ и за их пределами конструкторы, которые были бы способны возглавить коллективы, ведущие самостоятельные разработки. Но со временем вопрос надо будет решать, чтобы не импровизировать, как в 1939 году, когда спешно насоздавали КБ по истребителям, и в результате получили немало проблем с созданными ими машинами.
