– Ну… – сказала Эдит и остановилась. Я понимал, что это еще не всё, поэтому ждал. Затем она заговорила быстро, ее слова сливались друг с другом, поэтому мне потребовалась целая минута, чтобы расшифровать их значение. – Я решила, что раз уж все равно направляюсь в ад, то надо хотя бы делать это основательно.
Я все еще ждал, надеясь на объяснение, но она молчала. Через несколько секунд тишина между нами стала неловкой.
– Ты ведь знаешь, что я не понимаю, о чем ты? – спросил я.
– Я рассчитываю на это, – ответила она и посмотрела куда-то за меня. – Кажется, твои друзья расстроены, что я тебя похитила.
Внезапно я почувствовал все взгляды, сверлящие мою спину. Но на этот раз они меня совсем не волновали.
– Переживут.
Эдит усмехнулась:
– Не могу обещать, что верну тебя обратно.
Я слишком громко сглотнул, а она рассмеялась.
– Ты кажешься обеспокоенным, – заметила она.
– Нет, – поняв, что голос вот-вот сорвется, я замолчал, чтобы еще раз сглотнуть. – Но я удивлен, да. Что это значит? – я махнул рукой, указывая на нее и на пустой стол.
– Я же сказала: я устала от стараний избегать тебя. Поэтому сдаюсь, – к концу фразы ее улыбка погасла, а глаза стали серьезными.
– Сдаешься? – повторил я.
– Да, отказываюсь от попыток быть хорошей. Просто буду делать все, что пожелаю, а там уже как карты лягут, – улыбка исчезла полностью, в шелковистом голосе появились жесткие нотки.
– Ты снова меня запутала.
Кажется, моя реплика ее позабавила.
– Рядом с тобой я всегда слишком много говорю – это одна из проблем.
– Не волнуйся, я все равно ничего не понимаю.
– Как я уже говорила, на это и расчет.
Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, но тишину, повисшую между нами, уже нельзя было назвать неловкой. Она казалась скорее… заряженной. Мое лицо снова стало горячим от прилившей крови.
– Итак, – сказал я, отводя взгляд, чтобы отдышаться. – Если говорить на простом английском, мы теперь друзья?
– Друзья… – пробормотала она так, словно ей не нравилось это слово.
– Или нет, – закончил я фразу.
– Ну, можем попробовать, наверное. Но еще раз предупреждаю: я не самый хороший друг для тебя, – ее слова прозвучали предостерегающе, улыбка стала нервной.
– Ты все время это говоришь, – странное ощущение в животе. Это потому, что я все-таки голоден? Или потому, что она мне улыбается? Или потому, что я вдруг почти поверил ей? Совершенно ясно, что она-то верит в свои слова.
– Да, ведь ты не слушаешь меня. Я все еще жду, когда же ты услышишь. Если ты умный, то будешь избегать меня.
