И, тем не менее, даже чудо – лекарство порой оказывалось бессильно. И вот ещё один раненый издавал предсмертный вскрик, отправляясь в мир, который, надеюсь, куда лучше этого. А количество таких раненых росло.
Нео – опасный противник. Если б не миномётный обстрел, немногие из стрельцов вернулись бы обратно.
Карточный шулер, с которым меня поставили работать на пару, грустно покачал головой:
– Эх, сюда бы кремлёвских дружинников! Они нео бы голыми руками порвали.
– А ты их видел? – вскинулся я.
Шулер непонимающе посмотрел на меня:
– Кого?
– Дружинников, о которых говорил. Видел их?
– Только слышал, – признался он. – Муты постоянно осаждают Кремль. Туда не пробиться. Да и ловушек по дороге хватает. Иногда люди просто сходят с ума под воздействием невидимого оружия. Кто-то очень не хочет, чтобы кремлёвский князь и его дружина установили бы порядок на всей русской земле.
Было странно слышать подобные слова из уст человека, дурящего игроков в карты, однако я чувствовал, что он говорит искренне.
Ко мне подошёл охранявший нас стражник, протянул копьё. Я вопросительно уставился на него.
– Бери! – велел охранник.
– Зачем?
– Проверяй нео. Некоторые только притворяются мёртвыми. Ты должен всех проверить и добить.
– Проконтролировать, значит, – невесело откликнулся я. – Да уж, весёленькую работку ты мне доверил. Спасибо за оказанную честь.
– Иди, – приказал охранник.
Я взял у него копьё, покрутил в руках. Гнусное занятие, конечно, но без него никак. Опасно оставлять недобитого врага у себя за спиной. Тем более такого как нео.
Копьё с чавканьем вошло в грудную клетку толстого мохнача. Так, этого упокоили до меня. Я перешёл к следующему – на вид точно такому же, без особых отличительных признаков. Как они друг друга не путают, или тут как в анекдоте про китайцев – мы для них тоже все на одно лицо.
Чвяк! Фу, какая гадость – когда вытаскиваю копьё из грудины, меня окатывает фонтанчиком крови. Это ж куда я ему угодил? Понятия не имею насколько у нас с нео схожая анатомия. Но одно с уверенностью могу заявить: удар в пах для них столь же болезнен, как и для нашего брата.
Третья женщина, лицо: то бишь морда не столь зверская и прочие половые признаки свидетельствуют о том на все сто процентов. К тому же мохначи принципиально не признают одежду. С их шерстью это нормально.
Ребёнок… тут, конечно, на душе становится хреново. Отвожу взгляд и с огромным облегчением переключаюсь на новый объект контроля.
