Верховным судом СССР на закрытом заседании было рассмотрено дело по обвинению Шевченко в измене Родине, и в процессе судебного разбирательства, в ходе которого допрашивался в качестве свидетеля и упомянутый выше начальник отдела, Шевченко был заочно вынесен смертный приговор.
Выступавший на процессе прокурор признался мне по окончании процесса, что «был бы весьма удивлен, если бы узнал, что начальник отдела МИД (имелся в виду пресловутый С. — И.П.), допрашивавшийся на судебном заседании, остался на работе в системе Министерства иностранных дел». Вопреки мнению прокурора, его не стали трогать.
Дополню сказанное выше еще одним штрихом. Как поведал мне не без юмора оперативный работник, осуществлявший контроль за входом в зал, когда секретарь судебного заседания, согласно предписанию уголовно-процессуального кодекса, объявляла: «Прошу встать! Суд идет», он вставал, но чувствовал себя несколько неловко, так как в зале находился в единственном числе, не считая прокурора и адвоката, причем самого подсудимого не было там!
Вернемся, однако, к тому, в чем многие из нас, добросовестно заблуждаясь, ошибочно истолковывали истинный характер взаимоотношений между Ю.В. Андроповым и А.А. Громыко. Как в действительности обстояло дело, мы узнаем лишь много позже из уже упомянутой книги В.Е. Кеворкова «Тайный канал». В ней среди прочих вещей повествуется и о роли Председателя КГБ Ю.В. Андропова в негласном переговорном процессе между руководителями СССР и ФРГ. Хорошо зная Ю.В. Андропова по многолетней совместной работе на канале связи, отдавая должное его дальновидности и мудрости как набирающего силы государственного деятеля и будучи знакомым и со стилем его работы, и с присущими ему недостатками, автор подчеркивает его стремление по возможности не обострять отношений с членами Политбюро ЦК КПСС, в число которых входил и А.А. Громыко. Учитывая приверженность министра иностранных дел к незыблемым постулатам марксизма-ленинизма, его непримиримость в классовой борьбе не только внутри страны, но и на международной арене и его неодобрительное отношение к существованию тайного канала, принижавшего, по его мнению, значение и возможности возглавляемого им дипломатического ведомства, Ю.В. Андропов предпочитал не портить своих взаимоотношений с А.А. Громыко. В особых случаях, когда в том возникала острая необходимость, он действовал через Л.И. Брежнева, который для последнего всегда оставался непререкаемым авторитетом. Вопрос же о создании специальной комиссии для выяснения вопроса о том, что именно из наших секретов ушло к американцам через Трианона, был явно мелковат для того, чтобы по этому поводу обращаться к Генеральному секретарю, да и Громыко сразу бы понял, от кого исходит инициатива. Вот так-то и было все.
