Меня тоже разместили в «Иверии», но, конечно, в значительно более скромном номере, за что я был не в претензии. Я уже вполне смирился со своей новой внешностью и приготовился изображать из себя обычного отдыхающего.
Обстановка складывалась не совсем благоприятно. Нашим коллегам предстояло, с одной стороны, обеспечить выполнение намеченных мероприятий по Огороднику, а с другой — ни в коем случае не попасть в поле зрения тех, кто обеспечивал программу пребывания Огородника в Грузии и его безопасность. К слову сказать, и ко мне был приставлен вооруженный оперативный работник.
Большое внимание А.И. Инаури уделял работе наружного наблюдения, сотрудникам которого категорически запрещалось какое-либо общение с окружением Огородника.
Надо отдать должное дальновидности В.К. Боярова, который предложил изменить, насколько это возможно, мою внешность. Жили мы с Огородником и Ольгой в одной гостинице, так что наши случайные встречи были неизбежны. Раза четыре судьба нас сводила в гостинице и на городском рынке. Однажды в вестибюле «Иверии» мы столкнулись буквально нос к носу. Ольга внимательно посмотрела на меня. Я быстро шарахнулся в находившийся рядом бар и громко сказал: «Быстро бутылку водки и бутерброды!» Заказ был выполнен, и только после этого, не притронувшись к бутылке, я почувствовал облегчение!
При отъезде Огородника и Ольги из Тбилиси в Батуми сопровождающие их сотрудники ЦК КП Г проинструктировали начальника поезда и проводников вагона по вопросам безопасности «важной» персоны, которая вместе со спутницей передается на их попечение.
В связи с тем, что поезд в темное время суток проходил в непосредственной близости от турецкой границы, с нашей стороны также были приняты необходимые меры. В частности, Огородник находился практически под постоянным надзором сотрудников наружного наблюдения. Однако наши грузинские коллеги, действуя самым конспиративным образом, допустили-таки промашку. На одной из остановок в позднее вечернее время сотрудник НН на какое-то время потерял Огородника из виду и, не зная об инструктаже, обратился по этому поводу к проводнице вагона. Вид у сотрудника, как требовала того обстановка, был, скажем прямо, не очень респектабельный и из-за одежды, и из-за лица, которое украшал значительный по размерам шрам. Заподозрив неладное, проводница поспешила сообщить Огороднику о проявлении к нему интереса со стороны подозрительного незнакомца. Ее поступок, вполне естественный при любых обстоятельствах, объяснялся еще и тем, что буквально двумя днями раньше именно в этом поезде было совершено два дерзких ограбления. Позже нам пришлось взять под защиту этого сотрудника и спасти его от неминуемого наказания за подобную оплошность.
