– Адриан, – серьезно сказала она, – нам надо поговорить о том, что произошло в коммуне.
Мои руки моментально напряглись.
– Там много чего произошло, – проворчал я.
– Да. Нам надо решить самую важную проблему, с Декланом. Но стоит обсудить и то, что ты сделал… то исцеление дампиров.
«Она винит тебя в смерти Оливии!» – прошипела тетушка.
– Ты считаешь, я виноват в том, что Оливия погибла? – прямо спросил я.
– Что? – поразилась Сидни. – Нет! НЕТ! НЕТ! Адриан, ты же себя не винишь, правда? Это стригой виноват. Ты ничего не мог поделать.
– Тогда почему ты ругаешь меня за исцеление? – уточнил я.
Она помялась.
– Меня испугало твое состояние. Ты был на грани. И, Адриан, ты же обещал, что будешь меньше пользоваться духом – так лучше для тебя. Для нас обоих.
– А я не помню, чтобы я так говорил, – возразил я. – По-моему, именно ты приняла такое решение и теперь навязываешь его мне.
Сидни высвободилась из моих объятий.
– Навязываю? – переспросила она ледяным тоном – Адриан, я стараюсь тебе помочь! Ты слышал, что случилось с Ниной после магии духа! Ты ведь не хочешь впасть в кому, как Нина!
– Я столько энергии не использовал, – буркнул я.
– Ты выжал себя досуха! Ты израсходовал почти все!
– Еще бы! – оскорбленно отозвался я. – В «Диких соснах» найдется немало дампирок, которые с тобой не согласятся. Они лично меня благодарили.
«Но не Оливия, – прошептала тетя Татьяна. – Ей вообще сказать нечего».
– Конечно, Адриан, но ведь мы уже это обсуждали, – проговорила Сидни, стремясь к компромиссу. – Тебе надо снова принимать лекарство. Ты не можешь спасти всех и каждого. Нельзя использовать дух бездумно и игнорировать свою собственную жизнь. Ты рискуешь и забываешь о себе.
– И в кого я превращусь, если буду трястись над магией духа и обрекать других на страдания? Я так не могу! Если я вижу кого-то, кому действительно могу помочь – я буду это делать! И я не собираюсь спокойно сидеть и наблюдать за тем, как мучаются другие!
– А я не могу сидеть и наблюдать за тем, как ты причиняешь вред самому себе! – парировала Сидни и покраснела.
– Извини, – пробормотал я, переворачиваясь на бок. – Наверное, я не сумею измениться.
Спустя какое-то время она тоже повернулась на бок, и теперь мы лежали спиной друг к другу. Воцарилась гробовая тишина. Вот вам и чудесная романтическая ночь!
«Она не понимает! – взвилась тетушка. – И не надейся, что это произойдет».
«Надо ее переубедить, – мысленно ответил я. – Мне нужно, чтобы она была рядом, понимала меня и поддерживала. Без нее я пропал».
