Медведица, высокая, бурая, встала и прошлась по поляне. Густой длинный мех её шубы переливался на крутой холке, под ним угадывались бугры плотных мускулов. Лапы медведицы глубоко вдавливались в сочную траву поляны, оставляя вмятины от пяток на влажной почве. Она принюхивалась. Крупный чёрный нос её, влажный и блестящий, всё время шевелился. Но лежавшую неподалёку рысь не обнаружила - та находилась с подветренной стороны.
Медвежонок с дерева пополз вниз, обхватив ствол всеми четырьмя лапами, как любимую игрушку. Спускаясь, он сел на сук, попавшийся на пути, потом повис на нём, свесив голову вниз, и опять показал брату язык. Сухой сук вдруг треснул и обломился. Шлёпнувшись на землю, медвежонок взвизгнул - от боли и страха. Высота была не опасной, но падение не понравилось. Мать тотчас бросилась к нему.
Риса знала: этот огромный и спокойный сейчас зверь может стать свирепым и стремительным. Она безшумно скользнула в чащу шумящего под ветром березняка.
После долгой неудачной охоты - за ночь поймала одну маленькую полёвку - Риса отдыхала на склоне крутого скалистого холма.
Она зашла далеко, на самый край своего участка, где бывала не часто. Устроилась довольно высоко и удобно между двумя валунами на пушистой обомшелой кочке. Камни закрывали её убежище сверху и сзади, щель, в которой она лежала, была темна и похожа на пещеру. Высунув голову, можно было смотреть вниз и видеть всё, что происходит у подножья холма в лесу.
...Запах дыма она почувствовала сразу. Он её испугал. С ним были связаны самые страшные воспоминания. Риса пугалась даже костра. Но у него дым всегда бывал прерывистым, то появлялся, то исчезал. А этот запах был постоянным, он медленно усиливался, нарастал. Риса не знала лесных пожаров, но сразу поняла, что это не костёр - кучка мёртвых кусков дерева, подожжённых людьми, а что-то совсем другое, опасное.
Неосознанное чувство тревоги погнало Рису с холма. Она бросилась в лес, наткнулась на густой едкий дым, выскочила обратно на холм, где дыма почти не было, спустилась на другую сторону вершины. Дым уже заползал и сюда, обнимая лёгким туманом ветви берёз, смолистые лапы елей. Рысь бросилась наугад через лес, подальше, как ей казалось, от приближающегося огня. Но ветер гнал пламя лесного пожара. И оно разливалось всё шире. Прогретый летним солнцем, хорошо просохший лес быстро вспыхивал, расплавленная смола с обожжённых стволов сосен и елей разлеталась огненными брызгами, словно деревья, умирая, в отместку пытались зажечь само небо.
