В это мгновение и ударил выстрел. Человек видел, что рысь так и осталась лежать, не шелохнувшись. Только от головы её поплыло по снегу алое пятно. Он подошёл к зверю. Никогда не встречал он такой крупной рыси. Пнул её носком сапога, повернул на спину - она откинулась, по-мёртвому раскинув лапы и разинув пасть. Он взял её за задние ноги, взвалил на плечо и понёс к машине, стоявшей здесь же, на лесной дороге. Что-то негромко сам себе напевая, он швырнул Рису на грязные доски кузова и сел в кабину.
Жил он в городе, почти в центре, имел свой дом с огородом. Эти старые дома давно собирались снести и построить на их месте новый микрорайон, но всё никак не сносили. Он жил здесь, разводил кроликов, выращивал картошку. Вся его семья - жена, он сам, двое почти взрослых сыновей - прилежно работала на огороде, поддерживала порядок в доме. И непонятно, как в этом трудолюбивом человеке возникла холодная жестокость ко всему лесному. Он в общем-то скрывал свою жестокость. Скрывал и от своей семьи, и от соседей. И, пожалуй, только в лесу был самим собой: ставил запрещённые ловушки, петли, загонял лосей по насту, травил дымом барсуков...
Когда он бросил Рису на крыльцо дома, все домочадцы увидели её. Был выходной, и его ждали с охоты. Жена смотрела издалека, а парни стали ощупывать шерсть, лапы, голову зверя.
- Пап, да она живая! - вскрикнул один из них.
- Ну да... - засмеялся отец. - Уже часа два, как едем, она уж холодная, шкуру трудно снимать будет.
- Да ты потрогай, глянь, она дышит!
- Вот чудеса! - удивился отец. Он внимательно осмотрел рану на голове рыси и не нашёл пулевого отверстия. Он стрелял зарядом, приготовленным для лося, ранение оказалось касательным, и пуля, скользнув, рассекла только кожу лба. От удара Риса потеряла сознание. Перед выстрелом она прижалась к земле, это и спасло её от гибели - пуля прошла чуть выше, едва коснувшись головы.
- Ну и дела, - сказал браконьер.
Победное, торжественное выражение, которое минуту назад было на его лице, сменилось растерянностью. Сейчас этот большой сильный зверь очнётся - и что тогда? Он потянулся к ружью...
- Пап, да ты что? - спросил младший.
- Да нет, сынок, пусть, конечно, живёт. Только что мы с ней делать-то будем?
- Посмотри, да она закольцованная, - заметил старший сын, - вон на ухе алюминиевая серёжка!
- А давай её вместо Тимки привяжем! Его-то уже нет, - посоветовала жена.
- Да ну, мам, рысь ведь, зверь-то какой! И потом, сорвёт она цепь.
