Гретхен со вздохом опустила глаза, делая вид, будто изучает программку. Может, это и к лучшему, что их отношения подходят к концу. Но справиться с сердцем становилось все труднее.
Ему нужно скорее вернуться в Лос-Анджелес, прежде чем она проиграет битву.
Джулиан не мог дождаться конца церемонии и всех съемок, чтобы снова обнять Гретхен. Она постоянно старалась попасть в объектив, глядя на него обожающими глазами. Их новые отношения существенно облегчили появление на публике. Они держались естественно, и это отметили все. Несколько человек уже спросили его о Гретхен, и он не мог не похвастаться тем, какая она умная, талантливая и красивая.
Все чистая правда.
Наконец обязанности Джулиана были выполнены, если не считать тоста на приеме. Гости расселись за столами, поздравляя счастливую пару, и требовали первого танца новобрачных.
После танца всем позволили наслаждаться обедом. Тосты были произнесены, когда подавались салаты, что дало Джулиану свободу на остаток ночи. Свадьбы он приравнивал по трудности к съемкам грандиозных боевиков.
– Выглядишь потрясающе, – прошептал он на ухо Гретхен, когда подали торт. Но Джулиана не интересовал десерт. Он не мог оторвать глаз от ее открытой шеи и плеч. Умирал от желания провести кончиком пальца по ее обнаженной коже и оставить дорожку из поцелуев.
Гретхен улыбнулась, заметив его взгляд, и мило покраснела.
– Спасибо. Ты тоже неотразим.
– Э-э-э… – отмахнулся он. Сегодня ему не хотелось говорить о себе. Он жаждал сосредоточиться на ней.
– Скорее бы отвести тебя на танцпол и показать всем.
Гретхен слегка напряглась, с тревогой глядя на него.
– Танцы? Но мы никогда не обсуждали вопрос о танцах. У меня прелестная пара двух левых ног.
– Ты не можешь быть настолько плоха, – не поверил он.
– Нет. Ты не понимаешь. Моя мать была профессиональной балериной. Она годами пыталась научить меня танцевать и наконец объявила, что я так же элегантна и грациозна, как носорог на каблуках.
Джулиан сжался. Разве можно говорить такие ужасные вещи кому-то, тем более родной дочери? Неудивительно, что она столько лет считала, будто недостойна внимания мужчин.
– Мы не будем танцевать сложные танцы, – настаивал он. – Я просто стану держать тебя, и мы потеряемся в музыке. Ничего необычного, всего лишь прелюдия к нашей ночи.
– Прелюдия? – с любопытством подняла брови Гретхен.
– Именно.
Джулиан знал, что многие мужчины не любят танцевать. Чертовы дурни. Если бы они знали, как хороший медленный танец может подогреть желание, все бы записались на курсы бальных танцев.
