Тайный рейс | страница 8

Э. Накадзоно сейчас в расцвете творческих сил, и свои лучшие книги он, по-видимому, еще напишет.

Пролог

Каминосима. 16 сентября

На холмистом побережье, уступами спускающемся к морю, непрестанно дует северный ветер аогита. Он дует с северной оконечности цусимского острова Каминосима в сторону Корейского пролива, где вдали в синем тумане тают горы Корейского полуострова.

Низко над холмами пролетают коршуны. Начиная с июня здесь все лето гуляет южный ветерок сиробаэ — ласковый, нежный, несущий желанную прохладу. А с сентября начинает дуть аогита — резкий, колючий, пронизывающий насквозь. Даже в солнечные дни аогита гоняет по небу черные тучи и вздымает волны на море. «Если бы этот проклятый ветер угомонился хотя бы года на три, мы бы разбогатели», — говорят местные жители. Соленый аогита не позволяет возделывать в прибрежной полосе заливные рисовые поля: словно щербатой косой он кромсает и губит посевы.

Там, где над холмами пролетают коршуны, море образует глубокий залив. Здесь расположена гавань Хитакацу — наиболее удобный порт на острове Каминосима. Из этого порта сейчас отошел полицейский сторожевой катер. Он резво снялся с места и, разрезая белые волны, пошел по совершенно прямой, словно кем-то начертанной, линии. От Круглого Мыса, на котором еще сохранились остатки бывшего форта, катеру предстояло пройти мимо острова Окисиинэ еще две мили на северо-восток, где на глубине тринадцати морских сажен[1] был обнаружен труп неизвестной женщины. По предположениям, это была кореянка, нелегально прибывшая на лодке в Японию. В связи с расследованием этого дела и направлялся сюда полицейский катер. Помимо водолаза, на катере находился и сэндо[2] Томэта Тада, взятый в качестве проводника. Должна была ехать с ними и ама[3] Нам Чху Чо, обнаружившая труп. Рано утром ее известили об этом, но она наотрез отказалась, сославшись на простуду, и не вышла даже за порог своего барака, стоявшего на берегу небольшой бухты близ Круглого Мыса.

Когда Тада стал назойливо требовать, чтобы Нам Чху Чо отправилась с ним, она, не двинувшись с места, неожиданно бросила ему в лицо:

— Отстань, дурак!

Лихорадочно блестевшие глаза женщины злобно уставились на старшину. Судя по ее воспаленным глазам, у нее, видно, и в самом деле была повышена температура.

До конца сезона оставалось еще около двух недель, и старшине не хотелось портить с ама отношений. Кроме того, если эту женщину, обидишь, наверняка получишь нагоняй от управляющего фирмой «Гэнкай», от которой работала артель. К тому же полиция, кажется, сыта по горло делами об этих корейцах, так что вряд ли станет особенно придираться. «Ладно, справлюсь как-нибудь и один», — решил про себя Тада.