«Вот это да! Вот что надо бы украсть у людей, – думал старый волк, – этот бальзам. Да и бельё хорошо бы раздобыть – по крайней мере, теплее было бы зимой».
А пока он уныло плёлся по дороге. Он был голоден. Охотиться ему, старому больному, тяжело – зверя не догнать, а от травы и ягод только живот пучит, а в желудке пусто. И вдруг в нос ему ударил аромат человеческой еды. Он насторожился, огляделся по сторонам и увидел колобка. Колобок легкомысленно и безмятежно катился по дороге.
– Стой, колобок, я тебя съем, – сказал волк.
– Не ешь меня, волк, я тебе песенку спою.
И запел:
– Я колобок, колобок,
Я по коробу скребён,
Я по сусеку метён,
На сметане мешён
Да в масле пряжён,
На окошке стужён.
Я от дедушки ушёл,
Я от бабушки ушёл,
Я от зайца ушёл,
От тебя, волк, подавно уйду!
Волк некоторое время слушал песенку с интересом – он и сам пел. У него был хороший тенор, и часто ночью, глядя на луну, он затягивал свою жалобную песню. А колобок, воспользовавшись заминкой, прыгнул в траву и покатился в кусты. Волк бросился было его догонять, но догнать не может: кости болят, поясницу прострелило, разогнуться нельзя. «Старость не радость», – с тоской подумал он и побрёл дальше по дороге.
Колобок, тем временем, выкатился снова на дорогу и покатился дальше. Катится колобок, а навстречу ему медведь.
Медведь жил в этом лесу давно, он занимался пчеловодством. У него была большая пасека. Медведь любил своё дело, постоянно следил за новыми достижениями в пчеловодстве и внедрял их у себя на пасеке. Он был знаком и общался со знатными пчеловодами. Он лично знал Лужкова. Медведь питался мёдом, излишки продавал. Он был зажиточным, нужды не знал. Но питаться одним мёдом да малиной ему надоело. Раздобыть бы где-нибудь хоть корочку хлеба… В лесной глуши хлеба, конечно же, не найдёшь, поэтому он часто ходил в село, подолгу бродил вокруг, надеясь найти на улице хотя бы краюшку. Но крестьяне к хлебу относятся свято – редко, кто выбрасывает его. Поэтому медведь почти всегда возвращался ни с чем. И на этот раз он отправился на промысел в село. Его, как и волка, тоже остановил аромат свежего хлеба. Он увидел колобка и честно сказал:
– Колобок, колобок, я тебя съем.
– Не ешь меня, медведь, я тебе песенку спою.
Медведю бы не купиться на этот приём колобка, тем более, что у него не было музыкального слуха: в детстве ему бабушка нечаянно наступила на ухо. С тех пор для него что симфония, что песня, что вой ветра в ветвях деревьев были одинаковым сотрясанием воздуха.
