— Это же не так! Ты им скажи, что в сравнительном религиоведении понимаешь куда больше меня! А если ты ошибешься насчет баптистов, я тебя поправлю.
Йа'акоб заговорил по-гречески с пулеметной скоростью, Бронски переспросил, и Йа'акоб повторил.
— Капитан, — перевел Бронски, — он спрашивает, как я могу называть себя евреем, если не верю, что Иезус есть Мессия. И к тому же, говорит он, еврей не может быть бритым. У него должна быть нетронутая борода. И пейсы.
Орм ощутил смущение и досаду одновременно.
— Ты им скажи, что религиозные вопросы мы можем обсудить позже. А сейчас есть более важные вещи. Черт побери, мы даже не знаем, откуда прибыли Хфатон и весь его род! И нам абсолютно необходимо связаться с Дантон и Ширази!
— Это для нас, — ответил Бронски. — Но для них, по-моему, религиозные вопросы важнее всего на свете. И я не могу заставить их говорить о том, что интересно нам.
Бронски выглядел таким же встревоженным, как и Орм.
Ричард вскинул руки:
— Кто бы мог в такое поверить? Хфатон что-то сказал. Бронски перевел:
— Он хочет знать, что беспокоит коричневого человека.
— Ты ему скажи, что я не коричневый, а черный.
Хфатон что-то пробормотал, и остальные засмеялись.
Бронски пояснил:
— Он хочет знать, как мог быть отобран для космической экспедиции человек дальтоник.
— Объясни ему, что «черный» — это фигура речи. Человек с курчавыми волосами, вывернутыми губами и темно-коричневой кожей называется черным. Это — э-э… вопрос семантики. Политический вопрос. Можно иметь прямые волосы, белую кожу, голубые глаза и тонкие губы, и все равно быть черным… А, черт побери!
Орм в отчаянии вскинул руки. Подумать только, первые люди на Марсе — по крайней мере, так они раньше думали — и им приходится обсуждать вопросы религии и семантики.
— Этого, я думаю, переводить не стоит, — сказал Бронски. — Мы и без того достаточно запутались.
Снова заговорил Хфатон. Бронски перевел:
— Он говорит, что его кожа одного цвета с твоей, а он определенно коричневый.
Что-то резко сказал Йа'акоб, и Орму стало ясно, что тот тоже заметил: допрос все больше уходит в сторону. На последующий вопрос ответил Бронски:
— Объяснение, почему я называю себя евреем, займет еще больше времени, чем то, почему Орм считает себя чернокожим. Не могли бы мы обсудить более злободневные вопросы? Не согласитесь ли вы рассказать о себе? Если мы поймем, откуда вы пришли и почему остались здесь, хотя, по моему представлению, вы имели возможность покинуть эту планету — тогда, быть может, мы поймем смысл ваших вопросов. И поймем, почему вы так сильно интересуетесь теологией. Точнее, теологиями — на Земле их тысячи.
