— Посмотрим, — сказал Генка и закинул ногу на перила.
— Пошутить нельзя. — Я стащил Генку с перил: вовсе не хотелось терять своего лучшего друга.
— Кончай, в самом деле! — сказал Вадик.
Генка и слушать нас не захотел. Зная, что спорить с ним бесполезно, мы взяли одеяло и пошли вниз: однажды, когда я был еще маленьким, видел в цирке, как прямо из-под купола одетый в серебристую одежду человек прыгал на полотнище, которое держали четверо силачей.
— Можно! — крикнул Вадик, и Генкино тело повисло над нами, стало медленно раскачиваться… Я закрыл глаза.
— Ты что одеяло-то опустил? Натягивай, — почему-то шепотом сказал Вадик.
Я поднял голову… Генкины руки перебирали балконные прутья, скользили по ним, цепкие пальцы застывали на бетонной плите… Его стоптанные ботинки не дотягивались до железной полоски перил с полметра. Генка вытянул носки — расстояние на самую малость уменьшилось. Долго он так, конечно, не мог висеть.
Я впился глазами в него и молил: «Ну что же ты, Генка, давай!» Генка шевелил носками — очевидно, готовил какой-то цирковой трюк…
Один ботинок соскользнул с ноги и полетел прямо в меня — я едва успел отклониться. Одеяло натянулось. Бом! Ботинок, чуть подпрыгнув, застыл. Страховка получилась что надо.
— Стойте! Сейчас же прекратите это безобразие! — Со всех ног, перепрыгивая через лужи, к нам мчалась наша классная, Анна Георгиевна. Она была в шлепанцах на босу ногу, в передничке, в руках — поварешка. Видно, суп разливала, да увидела нас в окно: ее дом стоит напротив.
На крик Анны Георгиевны сбежался весь двор. Ой, что тут началось: кричат, бегают, разные советы подают!
— Ну и Генка! Ну и обезьяна! — одобрительно гудел дядя Сережа, поглаживая стриженую бороду.
— Убьется, негодяй! Убьется, разбойник! — бурчал управдом Андрей Силыч.
Когда Генка был уже на втором этаже, балконная дверь распахнулась и какой-то старик в белом, как у моряков, кителе схватил его за рукав.
— Я тебе покажу, я тебе покажу, бездельник, как по чужим балконам лазить!
Но Генка легко вырвался из его рук. Не успел никто и ахнуть, как он перемахнул через оградку балкона и мягко приземлился — совсем рядом с Анной Георгиевной.
— Ты что, ты это зачем? — накинулась она на него.
Он взял у меня башмак, надел его.
— Хотел узнать, разобьюсь или нет.
За Генкино любопытство нам крепко досталось от родителей. Если рассказывать, кому и как, получится скучная история. Поэтому расскажу лучше, как закончился день. Что ни говори, первый день каникул!
