Мирный процесс предусматривает то, что обычно именуется компенсацией. (Как мы увидим, этот перевод новогвинейского термина обманчив: невозможно было бы компенсировать смерть ребенка; это и не является целью. Дословный перевод этого термина с новогвинейского ток-писин — “деньги сожаления”, и такой перевод более точен, потому что правильно описывает суть дела: деньги выплачиваются как свидетельство разделенной печали и как извинение за случившееся.) Ситуацию с традиционной компенсацией, связанной со смертью Билли, описал мне человек по имени Гидеон — управляющий компании, в которой работал водителем Мало, и участник последующих событий. Как выяснилось, традиционный новогвинейский механизм правосудия имеет цели, радикально отличающиеся от тех, которые преследует государственная правоохранительная система. Я согласен с тем, что государственное правосудие обладает большими преимуществами и абсолютно необходимо для разрешения многих споров между гражданами государства, особенно конфликтов между незнакомыми людьми. Но я чувствую также, что и традиционные механизмы могут многому нас научить — особенно в тех случаях, когда противостоят друг другу не чужие люди, а те, кто так или иначе сохранят какие-то отношения друг с другом и после разрешения спора: соседи, партнеры по бизнесу, разводящиеся родители ребенка, братья и сестры, оспаривающие друг у друга наследство.
Поскольку был велик риск того, что представители клана Билли захотят отплатить Мало, Гидеону и другим служащим компании, Гидеон велел персоналу не приходить на работу на следующий день после несчастного случая. Сам Гидеон оставался в офисе на огороженной охраняемой территории всего в сотне ярдов от того дома, где он жил с семьей. Он предупредил охранников, чтобы те были бдительны, особенно если появятся жители долины. И все же утром этого дня, подняв глаза, Гидеон, к своему ужасу, увидел троих крупных мужчин, явно жителей долины, стоявших у окна его кабинета.
Первой мыслью Гидеона было обратиться в бегство. Но потом он подумал о том, что его жена и малолетние дети находятся рядом и бегство может спасти только его собственную жизнь. Ему удалось выдавить улыбку, и трое гостей сумели улыбнуться ему в ответ. Гидеон подошел к окну и открыл его, понимая, что это смертельно опасно, но делать нечего. Один из троих пришельцев — им оказался Пети, отец погибшего мальчика, — спросил Гидеона: “Можно мне войти и поговорить с тобой?” (Этот и большая часть других разговоров, которые я перескажу, велись не по-английски, а на ток-писин; на этом языке фраза Пети звучала как
