Большой процессией подошли к высоким воротам, остановились. Генерал Ипоку требовательно затрубил в рог, надувая щеки. Как бы и вправду у него морда не лопнула… Так стараться-то…
Откуда-то из боковых проходов появились согбенные служки в серых халатах, подпоясанные веревками, уперлись в створки ворот, толкнули их внутрь, распахивая до упора. Изнутри пахнуло прохладой и сыростью.
Все спешились, вошли.
Меня и принцессу поставили перед грубоватой статуей какого-то неопределенного пола, типажа и года изготовления, всей в пыли. Справа и слева от статуи стояли здоровенные витражи, четырехцветные, тоже не особо чистые. Не поймешь, что же на них. Слева то ли воин с мечом, то ли старец с посохом, одинаково. Справа статная такая дама на фоне лесов и рек, через плечо до ног свисает длинная тугая коса. Солнце лениво пробивалось через слой пыли, подсвечивало картину. Служки метались по храму, забиваясь в какие-то щели, сразу не видные. У ворот толпились нищие, которым королева и слуги щедрой рукой отмеряли серебряно-золотой дождь. Сразу же началась давка, охрана оттеснила толпу бесноваться поодаль.
Что сказать про свадьбу? Ну, у кого она была, у кого будет, а у кого и была не раз. Но это свадьба-то обычная, когда сначала в ЗАГС, потом в ресторан. А тут… Свадьба средневекового феодала дело деликатное и тонкое. Чуть что не так сделают слуги, сразу голову с плеч — плохая примета, надо убить! Потому и устроили такое празднество…
Одних денег на улице города было роздано под пару тысяч. И это только при мне, а сколько ещё раздали нанятые на то люди? Сам видел, как им королева инструкции давала. Вокруг вились по небу флаги и штандарты, королевская гвардия, расфуфыренные как индюки, махала стеками и держала обнаженные мечи наизготовку. Сама церемония в храме, графиня Нака торжественно вложила мне в руку руку принцессы. Ладонь у принцессы оказалась узкая, тонкая и холодная.
Я поплотнее сжал свою ладошку, осторожно, чтобы она почувствовала тепло моей руки, и ей улыбнулся.
Мне ответом был равнодушный взгляд. Нет, не умею я все же с детьми обращаться.
Статуя смотрела на нас равнодушно и спокойно.
— Светлые боги! — На возвышении перед статуей возник служка, мелкий и в таком же сером халате. Голосистый, правда! Его голос волной пронесся по залу, все притихли и даже не шушукались. Королева напоказ, как она умела — но украдкой — промокнула уголки глаз кружевным платком.
— Светлые боги! — Повторил служка. — Призываю вас своим дыханием скрепить союз неразумных детей ваших… — И дальше понес как по писаному, словно пономарь читал. Я и трети слов не понимал. Такое ощущение, что богослужение велось на том же языке, только древнем-древнем. Какие-то слова знакомые, а какие-то не очень.
