— Где? — Я осмотрелся. Факелы тут, во дворе, горели, да толку с них? Это ж не электрический свет, как я привык. Кстати, никогда не думал, что так темно тут будет. Факелы не дают много света. А тот свет, что они… Хм… Производят — так у него совершенно другой спектр, ничего толком не видно получается. У меня глаза уже к электрическому свету привыкли.
Ввести тут электричество, что ли?
Ага, помню такое. Если у вас перегорела лампочка, то не беда! Нагрейте её до температуры пятьсот градусов Цельсия, поместите в нейтральную атмосферу и осторожно отделите колбу от патрона. Замените перегоревший волосок, снова нагрейте колбу до пятисот градусов Цельсия и присоедините её к патрону, предварительно откачав из нее воздух. Теперь ваша лампочка прослужит вам ещё долго!
— Вот тут… — Баронесса показала мне на рукав. Ой да… Все локти в пыли и колени тоже. Это я по чердаку когда лазил.
— Давайте отряхну. Стой спокойно… — Меня взяли за ворот, баронесса быстро встряхнула локти и колени. — Вот, теперь хорошо… Можно выйти. Вы где так… Оп.
Из беседки спиной вперед показался сержант, что-то тащивший.
— Уважаемая, не проводите ли меня до кареты? — Нашелся я. — Мне было бы очень…
— Что там такое творилось? — Баронесса, тем не менее, попыталась взять меня за руку.
— Нет, не надо. — Я увернулся. — Я ж уже взрослый, баронесса. Мне так неудобно будет. Вдруг увидит кто? Что обо мне подумают? Что принц Седдик такой же мальчишка, как и пять лет назад? А как же мой серьезный образ?
Баронесса слабо улыбнулась.
— Ваше Высочество, вам же только пятнадцать в этом году исполнится!
Вот я и узнал свой возраст. Однако. А думал, что лет тринадцать… Как-то очень неудобно спрашивать было.
Вдруг решился, сам не знаю почему.
— Баронесса, а как давно умер король?
— Король Седдик Третий умер, когда вам было год, Ваше Высочество.
— А как он умер?
— Лихоманка. — Просто ответила баронесса.
— И часто она у королей бывает?
Спросил, а потом снова, в который раз уже, проклял свой язык длинный. Нечего ему лезть куда не надо. Молчать надо больше, молчать да слушать что говорят. Но уже поздно.
Взгляд баронессы был втройне внимательнее, чем до того. Я просто почуял, как меня протыкают насквозь и нашпиливают на пенопласт, как ту бабочку.
— Ваше Высочество, я всего лишь баронесса, к тому же, давно отошла от жизни светской…
— Почему же?
— Замужество и семья отнимают довольно много времени, Ваше Высочество. Седдик был таким непоседой, знаете ли… Всегда норовил влезть в разные неприятности. Стоило больших трудов уберечь его от многих опасных решений. Отец-то его проводил все время на границе, дома бывал очень редко, и мальчик рос без присмотра. А болезнь близких… Хорошо, что за ум взялся. А то ходили тут всякие…
