Что же получает граф Урий от своих дел?
Деньги?
Как-то в то не верится.
Ну не королем же он хочет стать, на самом деле?
А в королевстве процветает преступность. С границы кочевники и морские пираты пару городов данью обложили. Крестьяне с земель бегут, работать не хотят, все одно нищие, что работай, что нет. Ремесленники тоже работать не хотят, налогами их задавили страшно, так, что воровать выгоднее получается. Насквозь продажная городская стража меньше берет, чем сборщик налогов. Граф Лург подмял под себя всю еду, и теперь продает булку хлеба за серебряную монету.
В самой столице преступность страшенная. Ночью лучше не ходить без нужды. «Днем деньги ваши, вечером наши». Налеты на склады, налеты на дома, разграбления караванов на Королевском тракте, чуть ли не прямо за стенами и гоп-стоп внутри… Охрана замка как-то незаметно утроилась. Графья провинций все посылали и посылали донесения во дворец. Неделю назад их и читать перестали, типа у королевы плохо с самочувствием от плохих известий, и потому вон, все вон…
Дальше уже можно только догадываться, что там происходит, на границах-то.
И один день оказался богат на встречи.
Когда перед бричкой рушится дерево, это красиво. Вот стоит ряд зеленых исполинов, вдоль дороги. Тут они подходят к колее очень близко, по сторонам заросли кустов в половину человеческого роста, густые, переплетаются ветками. Иногда вдоль них попадались путники, крестьяне или даже дворяне на лошадях. Крестьяне почтительно сходили с дороги и кланялись, срывая шапки. Дворяне останавливали коней и склоняли головы.
Вверху шумел ветер. Кроны здоровенных дубов качались, стряхивали ветер с себя, но он вновь цеплялся за них цепкими лапками.
И вдруг одно дерево начинает клониться все быстрее и быстрее, и никак не выпрямляется. Шелестят ветви, летит в стороны листва. Бабах! Толстый ствол рушится в дорожную пыль, метет ветками по ней, подпрыгивает один раз и снова падает обратно.
Сержант мигом скатился с брички, я с ним. Меня как повела сила, так же, как и тогда. Подъемный кран поднял с места, и перенес под колеса. Лошади всхрапнули и поднялись на дыбы с диким ржанием, кучер натянул вожжи, осаживая их. Колеса сблокированы, бричка чуть потащилась вперед и встала.
Сержант где?
Рядом, под мышку он волок доктора. Мастер Клоту ещё не успел понять, что творится, только глупо хлопал глазами.
С звонким «теньг!» в борт брички ударила стрела, пробила его насквозь. Наконечник в обрамлении щепок выскочил наружу как раз перед моим лицом. Длинное и прямое жало, трехгранное, тусклое. Я рассмотрел даже зазубринки, сходящие на ровную линию белой грубой заточки. Часто этой стрелой пользовались, но отточили как следует, металла не жалели.
