Вальдемар Штрунк взглянул на часы. Полночь. Первый штурман уже стоял наготове, чтобы сменить его на капитанском мостике.
—Доброй ночи, — сказал Вальдемар Штрунк и спустился по трапу.
Возле рейлинга он различил темную фигуру суперкарго.
— Еще не спите? — спросил Вальдемар Штрунк.
— Нет, — ответил суперкарго. — Я слышал, будто жених вашей дочери остался на корабле.
— Вы его видели? — спросил Вальдемар Штрунк. Голос не задрожал. К тому же было темно; так что сверкнувший взгляд остался незамеченным.
— Нет, сам я его не видел, — сказал суперкарго.
— Тогда ваше сообщение мне непонятно,—пробормотал капитан.
— Все так, как оно есть, — откликнулся суперкарго.
— Я бы хотел лечь спать, — оборвал его Вальдемар Штрунк. — А разговор мы можем продолжить завтра.
Но он не вернулся к себе в каюту. Он только отошел в сторону, прислонился к вантам грот-мачты, смотрел вверх. Паруса стояли над ним, как крона могучего дерева, раздувались и тихо пели. Вальдемар Штрунк вообще-то был бы не прочь расспросить своего недавнего собеседника, или наброситься на него, или отчитаться перед ним — чего тот, очевидно, и добивался. Они наверняка уже миновали территориальную границу, находятся теперь в пространстве большей свободы. Вальдемар Штрунк чувствовал себя сильным. Тихое вибрирующее пение парусов его успокаивало. Береговая полоса убывала. Однако лучше не торопить события... Так что он оставил суперкарго в покое, спустился на нижнюю палубу, постучался в каюту дочери. Оба молодых человека встретили его стоя — они, казалось, были чем-то взволнованы.
— Суперкарго уже обнаружил тебя, — сказал Вальдемар Штрунк.
— Не будем об этом, — перебил его Густав. — Он меня не видел. И не мог обнаружить.
— Он поделился со мной этой новостью, — упорствовал капитан.
— У меня есть для тебя другая. На борту объявился еще один слепой пассажир.
— Похоже, недостатка в неожиданностях мы не испытываем. — Вальдемар Штрунк вдруг побледнел. — Мне не терпится услышать, кто это.
— Судовладелец, — ответил Густав.
Вальдемар Штрунк не нашелся что на это сказать.
Все трое некоторое время молчали. Первым заговорил капитан:
— Ты утверждаешь, что судовладелец плывет с нами как слепой пассажир. Я же уверен: ты ошибаешься. Ты, вероятно, видел его еще до отплытия. Ты мог заснуть в своем тайнике.
— Не будь это столь нелепо — клясться в полночь, в темноте, да еще на таком судне, — я бы поклялся, что ты можешь положиться на мое восприятие.
— Звучит слишком серьезно, — усмехнулся Вальдемар Штрунк.
