- Я не позволю. Не позволю отрицать то, что знает моё сердце. Правду.
Левана была куда искуснее в использовании чар, чем в контроле человеческих
эмоций. Манипуляции были работой Чудотворцев с их профессиональной подготовкой
и навыками.
Но теперь она заставила себя ворваться в мысли Эврета так легко, как пальцы
пропускали песок. Стражников было легко контролировать, и Эврет не отличался
ничем. Его ум не оказал сопротивления.
- Ты любишь меня, - сказала она. Признала. Она прижалась к его губам, чувствуя его
тепло, силу, как руки сжали плечи. – Ты любишь меня.
Он отвернулся. Она могла видеть борьбу на его лице, чувствовать сопротивление,
что он пытался творить в голове. В сердце.
Жалкая попытка.
Он не мог устоять перед нею. Она не допусти этого. Не сейчас. Не тогда, когда он
станет её. Когда она знала, что он хочет её столько же, сколько она его.
- Ты любишь меня, - прошептала она мягче. – Мы принадлежим друг другу, ты и я.
Это судьба, Эврет, судьба.
- Принцесса…
Она заполнила его сердце желанием, тело тоской, ум уверенностью, которую
чувствовала. Она вылила свои эмоции на него и почувствовала, как рухнуло
сопротивление. Он вздрогнул, впитывая все её чувства.
- Скажи мне, что я права. Скажи, что любишь меня.
- Я… Я люблю тебя, - слова были едва слышны, с отчаяньем, и тело обмякло, как
только он сказал их. – Сол…
Имя заставило её вспыхнуть ненавистью, но она была забыта, когда Эврет притянул
и поцеловал её. Она задыхалась от его губ, и он вдыхал в неё это слово.
Сол.
Она тонула. Тонула в тепле и своей крови, и тоске, и желании его любви.
Он любил её.
Он любил её.
…Он любил её…
11.
- Это было трудно, - промолвила Ченнэри, вытягивая ноги и протягивая сквозь зубы
глянцевую вишню. Наклонившись через перила, она бросила через балкон стебель,
позволяя ему упасть на бальный пол и потеряться среди платьев и сложных причёсок.
Левана рядом с нею не наклонялась, не тянула ноги и не пыталась понять, о каком
из ухажёров говорила сестра. Её внимание было приковано к Эврету, застывшему рядом
с бальной лестнице, в форме гвардейца, и всё же казавшегося куда более королевским,
чем просто нанятым телом.
Выражение его лица было отсутствующим. Он не взглянул на неё во время бала.
- О, что я вижу, - сказала Ченнэри, кокетливо моргая ресницами в направлении
Леваны, а после Эврета. – Теперь, когда у тебя есть своя игрушка, ты больше не
