Некоторые косяки «юнкерсов», не сбрасывая груза, уходили в глубь обороны и там, не то в районе Керчи, не то чуть не доходя ее, открывали люки. К небу тянулись черные плотные лохматые облака пыли и дыма — они виднелись в глубине обороны и здесь, на переднем крае.
Наши маленькие юркие «ястребки» суматошно носились в воздухе, пытаясь взломать строй немецких самолетов, принудить противника повернуть назад. Однако же силы были неравными, и враг, несмотря на потери, не покидал воздушного пространства.
И все же Мальцев верил, что вот-вот в смрадном воздухе покажется солнце и уляжется поднятая бомбежкой черная густая пыль. И тогда, именно тогда поднимутся цепи бойцов и правого и левого флангов и с криком «ура» двинутся грозной волной, громя притаившуюся впереди, на холмах, пехоту врага.
Действительно, вскоре в небе оборвалось гудение самолетов, земля словно успокоилась, перестала качаться под ногами, и пыль уже начинала оседать, в образовавшиеся окна проглянули участки живого, мерно дышащего моря… Но что это такое? Мальцев отчетливо увидел с высоты: цепи бойцов поднялись, но пошли не вперед, а назад, к тем траншеям, которые они покинули накануне. Групп и группок бойцов было множество, аж зарябило в глазах. Петя опустил бинокль, крикнул, готовый расплакаться:
— Товарищ полковник!..
Кашеваров вытянул голову, схватил бинокль. Но не успел он как следует рассмотреть, оценить, что происходит на левом фланге, как грохнули залпы немецких орудий, грохнули так, что вновь заходила земля, а в воздухе заклокотало то с шипением, то со свистом, захлебывающимся и ненавистным.
Сколько длилась сумасшедшая пляска огня и металла, трудно было определить. Когда же она, эта страшная пляска, немного приутихла, а вернее, переместилась в глубь обороны, Кашеваров увидел, что подразделения противника — танки, пехота и артиллерия — развернулись фронтом во фланг нашему батальону и что, видимо, сейчас они попытаются отрезать морскую пехоту, а затем и окружить ее. Ближе всех к Кашеварову располагалась рота Запорожца.
— Петя, беги в роту Запорожца… Нет, постой! — Полковник метнулся к телефону. Стараясь быть очень спокойным, что ему и удалось, сказал в трубку: — Запорожец… Позавтракали?
В ответ он услышал, как засмеялся командир роты, а потом, прокашлявшись, сказал:
— Чай выкипел. Температура сто градусов. Какие будут предложения?
— Надо остудить. Поднатужимся — и все разом остудим. Сейчас я кое-какой харч организую. Потерпи немного, минут пять-шесть.
