— На деньги? — спросила Марина. — А где их взять?
— Да вот думаю, санитарочка. Митя Саликов говорил мне, у Полины Алексеевны сундуки трещат от всяких дорогих вещей, в том числе и от золота. Токарев нахапал… Мы тогда бы с тобою, жалкенькая, к лодке-то и пробрались. А там уж, была не была, в лодку — и на тот берег!.. Надо же думать, Марина. Ведь жизнь один раз дается.
Прошел час, и Бухчеев снова появился, на этот раз с небольшим ведром воды и жестяной кружкой в руках. Он начал обходить гомонивших на разные голоса людей. И Марина услышала, как обрюзгший до отвращения Бухчеев вымогал деньги за воду. Услышал это и Зияков, хмыкнул раздраженно:
— Хм! Вот какая паскуда! Господин Бухчеев, подойди!..
— Потерпишь, не барин! — отозвался Бухчеев. — Тем более недолго терпеть-то. Твоя фамилия, Зияков, в списках на первой очереди. Ты поедешь в Германию кушать бутерброды.
Но Бухчеев все же подошел.
— Осталось полкружки, — сказал он, похлопав крупной ладонью по ведру. — Водичка золотая… Чего имеешь?
— Золотой клад, — ответил Зияков.
— Врешь?! — Бухчеев сел на корточки, тихо сказал: — Ты же не Полина Алексеевна… У нее, как мне известно, имеется рубиновая подковка, подарок Токарева. — Бухчеев посмотрел на Марину: — А ты чего имеешь, девка? Хочешь, за кружку воды я с тобой пересплю?! В тюрьме есть каморка с коврами. Вполне возможно, из этой, с коврами и мягкой постелью, каморки выйдешь на волю…
Зияков ухватился за ведро:
— Ты что, глухой?! Рубиновая подковка твоя!
— Показывай! — потребовал Бухчеев.
— Пойдем за дверь, там получишь. А сейчас наливай, и пусть утолит жажду санитарочка.
— Ладно, — согласился Бухчеев. — Но ты, Зияков, от меня не уйдешь.
Марина припала к поданной ей Зияковым кружке, руки у нее тряслись, о жесть стучали зубы. Вода немного сняла нервное напряжение, и она передала кружку Бухчееву и, закрыв глаза, спросила:
— В чем моя вина, Бухчеев?
— Потом узнаешь! — Бухчеев взял под руку Зиякова, сказал строго: — Идем!
Зияков вдруг весь напружинился, сильным ударом отмахнул Бухчеева, и тот шмякнулся о железную дверь камеры. Вбежали два охранника, схватили Зиякова и, раскачав, подбросили кверху. Зияков каким-то образом изловчился, упал на ноги, потом запрокинулся на спину и тут же притих.
Ганс Вульф для чего-то начал тормошить Зиякова, который пнул его ногой в живот, и Вульф, падая, налетел на Марину. Зияков тотчас вскочил и начал трясти Вульфа, крича:
— Граждане! Эту гадюку надо удавить! Санитарка, плюнь ему в лицо!
